Оборачиваюсь и понимаю, что ресницах дрожат крохотные капельки. Сердце щемит и я знаю, что еле уловимая боль скоро разрастется, поэтому лучше уехать, пока не поздно.

– Я все поняла, - спило произношу, сжимая ручку холодными пальцами.
– Прости, что я не Дана. Не вышла замуж за ровесника, не родила тебе внуков. Не живу тихо и спокойно в своем прекрасном волшебном мире.

– Я не это хотел сказать, - оправдывается он. Замечаю, как почернело его лицо.

– Не хотел, но сказал.

Мои последние слова выскакивают как-то сами собой, я толкаю дверь и выхожу в коридор. В этот момент слышу голос мачехи:

– Жаным, я дома, - зовет она папу, а я горько усмехаюсь.

– Привет, Мира. И пока.

– Как? Ты уже уходишь?
– снимает верхнюю одежду и открывает дверь высокого шкафа.
– Оставайся, поужинай с нами.

– Спасибо, но меня ждут.

– Ты к нему собралась, да?
– вздрагиваю от папиного вопроса и смотрю на Миру. Она хмурится от моего взгляда и в ее глазах застывает вопрос.

– Да!
– оборачиваюсь и высоко задираю подбородок. Такое чувство, что терять мне уже нечего. Отец стоит, опершись ладонью о стеклянную столешницу консоли.
– Когда я прилетаю сюда, то живу у него. Еще будут вопросы?

Мама не раз говорила, что моя проблема в том, что я не могу вовремя остановиться и поставить точку в споре. В том числе, и с папой. Что меня так и тянет доказывать свою правоту и я не успокоюсь, пока этого не сделаю. Вместе с тем, она же считала, что я умею признавать ошибки. Но сейчас я не считаю себя виноватой.

– Ты переедешь в город ради него? Оставишь свои рестораны, свои мечты и пойдешь за ним? Принесешь все, над чем работала, в жертву?

– Ансар, – мягко зовет его Мира.
– Пожалуйста, не надо. Ты потом пожалеешь.

Но ни я, ни он не слушаем Меруерт. Потому что мы похожи друг на друга. Я - его отражение.

– Да, папа. Если надо, я пойду за ним. Хоть на край света пойду. И даже если у меня сердце вырвут, я не перестану любить Фархата.

– Сая, Ансар, пожалуйста, не ссорьтесь. Я уверена, можно спокойно все решить, - Мира встает между нами и пытается вразумить.

– Вот видишь, папа, - качаю головой и замечаю с грустью, - жизнь дала тебе второй шанс, дала две большие любви, двух разных, но любящих тебя женщин. Меня тоже любят, а ты никак не хочешь этого понять. Ты дал мне всё и научил всему. Я всю жизнь буду это ценить, но ты не видишь очевидного - я другая, папа.

Пока отец молчит, я разворачиваюсь, снимаю с вешалки пальто, забираю ботинки и выбегаю на улице. Темно, холодно, зябко, но свежо после дождя. При свете дворовых фонарей быстро одеваюсь и иду к машине, чтобы скорее уехать.

– Сая!
– мачеха нагоняет меня и приходится остановиться.
– Он отойдет. Не обижайся на папу. Он очень тебя любит.

– Спасибо, Мира, - слабо улыбаюсь.
– Вы настоящий миротворец.

– Я не знаю всего, Ансар мне рассказал все в общих чертах.

– Все слухи - неправда. Я не любовница, Мира, и не разрушала ничью семью. Мы свободные люди. Я так устала доказывать это сегодня подругам, папе, вам.

– Мне не нужно ничего доказывать, - она берет меня за руку и сжимает ее.
– Я тебе верю.

– Спасибо.

Неожиданно тянусь к ней, обнимаю и кладу голову на ее плечо. Она не проронив ни слова, гладит меня по волосам, а мне на секунду кажется, что мама вернулась. Но зажмурившись, я осознаю, что это не она, это мачеха. Только почему-то в ее объятиях также спокойно и тепло, как в маминых. Она бы тоже мне поверила, и я бы многое отдала, чтобы прийти к ней вот так и сказать: “Мама, ты знаешь, а я ведь люблю…”

– Не переживай, Саечка, я поговорю с папой, - обещает Мира.
– Он обязательно отойдет и примет ситуацию.

– Не уверена.

– Папы всегда больше переживают за дочерей. А Ансар тебя очень любит, даже не сомневайся. Вот увидишь, потом все плохое забудется.

– Если бы так…

Через несколько минут я уже еду домой. Дорога в субботу вечером свободна и я держусь в рамках положенных на этой дороге 60 километров в час, хотя мимо меня и пролетают машины на скорости.

Невольно в голову лезут папины слова о Фархате, но я прогоняю плохие мысли. Очень хочется услышать его голос, и чтобы он в который раз сказал мне, что все будет хорошо. На светофоре захожу в “последние звонки”, нажимаю на иконку с его фотографией и вывожу звонок на автомобильный дисплей. Гудки длятся вечность. Фархат не берет трубку, а я разочарованно вздыхаю. Ехать еще минут двадцать и я надеюсь, что он все-таки перезвонит, когда увидит пропущенный.