Это ложь, за которой скрывается горькая правда.

Мы с Теодорой никогда не говорили о том, какими будут наши отношения теперь, когда мы вернулись в Спиркрест. Несмотря ни на что, я знаю, что никогда не стану для нее чем-то большим, чем секрет. И я могу принять это. Я могу принять это, веря в то, что будущее будет другим, что судьба не будет постоянно разлучать нас — что Теодора однажды сможет сама сделать выбор.

— Да. — Яков мрачно кивает. — Ее отец — мудак. — Он докуривает сигарету и затаптывает окурок. — Жаль, парень. У вас с ней милые отношения.

— Мило?

Я поднимаю брови, пораженный тем, что услышал это мягкое слово в его волчьей пасти.

Он хмурится.

— Ты имеешь в виду милые, как твои маленькие французские пирожные? — спрашиваю я, отступая от края фонтана.

— Несчастный ублюдок. — Он ухмыляется и обнимает меня за плечи. — Давай выпьем наши печали вместе.

— У нас завтра занятия, — замечаю я.

— И что? — Он пожимает плечами, оттаскивая меня. — Завтрашние проблемы останутся на завтра.

Теодора

Следующий месяц — это шквал работы. Нужно выполнить курсовую работу, написать бесконечное количество эссе и, конечно, надвигаются сроки подачи документов в университет.

Я заполняю их безукоризненно и подаю раньше срока. Это горько-сладкое чувство: подавать документы на курсы и в университеты, в которых я бы с удовольствием училась, с единственной целью — скрыть тот факт, что я туда не поеду. Быть одной из самых успевающих учениц в школе — это обоюдоострый меч: мистер Шоукросс, наш староста года, лично следит за моими заявлениями. Если я не подам заявление, мне будут задавать вопросы, и в дело может вмешаться сам мистер Эмброуз. Этого я допустить не могу.

Время, проведенное в поместье Блэквудов, научило меня кое-чему важному.

Счастье, которое, как я думала, всегда будет для меня недостижимым, находится в пределах досягаемости.

Просто я не могу хранить его вечно.

Но если я могу удержать его, хотя бы на время, хотя бы сейчас, то я это сделаю.

Я буду цепляться всеми силами.

И именно так я решила поступить с тем, что осталось от моего пребывания в Спиркресте.

Счастье — это позволить себе погрузиться в учебу, наслаждаться ею. Это значит сидеть с Заком в библиотеке в свободное время и позволять ему уговаривать меня есть. Это значит позволить себе прислониться к нему, когда мы оба работаем бок о бок, или позволить ему накинуть свой блейзер, еще теплый от его тела, на мои плечи, когда мне холодно. Это значит позволить ему заманить меня в тень под деревом, когда он провожает меня обратно в здание для девочек шестого класса, и поцеловать его, задыхаясь от холодного ночного воздуха.

Для остального мира мы точно такие же, какими были всегда. На уроках литературы наши дискуссии такие же жаркие и спорные, как и всегда. На собраниях апостолов мы спорим, как враждующие политики в палате лордов, разрывая идеи друг друга словесными когтями.

Хуже всего — вечеринки. Манящая близость в сочетании с низким освещением, громкой музыкой и жгучим алкоголем в наших венах — это смертельный коктейль из риска и соблазна. Самый безопасный подход — держаться подальше друг от друга, но это практически невозможно.

Мы неизбежно возвращаемся друг к другу.

Тогда воздух между нами превращается в электричество, которое бьет по коже, превращаясь в медленную, неумолимую пытку. Наши тела хотят соприкоснуться, наши рты хотят встретиться, но мы не можем.

Поэтому мы делаем то, что у нас получается лучше всего. Мы спорим, дискутируем и ссоримся.

Любая тема подойдет, и даже когда мы заканчиваем разговор на согласной теме, Зак берет на себя роль адвоката дьявола. Что угодно, лишь бы наш разговор продолжался, лишь бы оправдать то, что мы так близко.

Все, что угодно, лишь бы мы сохранили хоть какие-то остатки самоконтроля.

После каникул проходит полмесяца, и кажется, что они еще короче: последний месяц превращается в бесконечную череду изнурительных экзаменов. К этому моменту в программе "Апостолы" нас осталось всего четверо. Все, включая меня, измотаны и вымотаны.

Поэтому, конечно же, Молодые короли устраивают вечеринку. Они всегда устраивают вечеринки сразу после экзаменов — вероятно, чтобы дать выход накопившемуся стрессу. Послеэкзаменационные вечеринки обычно начинаются медленно и вяло, а затем переходят в насилие или разврат — или и то, и другое.

Возможно, именно поэтому я позволила Камилле Алави выбрать для меня наряд.

Обычно я придерживаюсь своей коллекции бледных платьев и сохраняю естественный и консервативный макияж. Мое присутствие на таких вечеринках — формальность, и я слежу за своим внешним видом. Но в этот раз все по-другому.

На этот раз я иду на вечеринку, чтобы развеяться.

Стресс от экзаменов и программы "Апостолы", конец моего пребывания в Спиркресте, который становится все ближе, и сдерживаемое напряжение от того, что я всегда так близко к Закари и не могу ничего сделать — все это достает меня.