Закари

Я успеваю дать Теодоре пятнадцатиминутную фору, прежде чем выхожу вслед за ней.

Холодный ночной воздух мало помогает охладить жгучий жар моей кожи, и я перехожу на бег. Я догоняю ее на главной тропинке, вдоль которой растут березы, и обнимаю за талию, зарываясь лицом в ее душистые волосы.

— Пойдем, — стону я, беря ее за руку.

Мы доходим до первого класса, который находим в Старом поместье. Ключи дрожат в моей руке, когда я отпираю дверь, и я захлопываю ее за нами. Как только я это делаю, Теодора оказывается на мне, ее руки обхватывают мои плечи, а ее рот приникает к моему.

У нее вкус водки и малины.

Этот вкус вызывает привыкание, и я знаю, что больше никогда не смогу пить водку, не думая о ее поцелуе.

Я притягиваю ее к себе, осыпая ее рот жадными поцелуями, и несу ее к учительскому столу, подпирая его краем. Когда я отстраняюсь, она смотрит на меня, ее рот открыт, влажный и розовый.

— Подними юбку, — приказываю я ей.

Она закусывает нижнюю губу и медленно поднимает юбку. Пунцовая ткань делает ее еще бледнее, в темноте неосвещенной комнаты она почти светится.

— Без нижнего белья, Теодора?

— Оно не подошло к платью, — объясняет она со смехом в голосе. — Модный трюк.

— А для чего было нужно это платье, если не для того, чтобы довести меня до безумия?

— Чтобы поставить тебя на колени, — отвечает она. — Конечно.

Так я и делаю. Я встаю на колени и зарываю голову между ног Теодоры, пируя на ней, пробуя сладкий нектар между ее бедер, пьянящее доказательство ее желания для меня. Она невероятно отзывчива, каждое движение моего языка вызывает у нее дрожь и хриплые крики.

Это самое захватывающее ощущение, которое я когда-либо испытывал, — ощущение того, что я доставляю Теодоре удовольствие.

Это своего рода власть, единственная власть, которую я когда-либо мог надеяться иметь над ней. Это сила, которую я держу в своем языке, в своих пальцах, сила, которую я использую, чтобы подвесить ее прямо над краем обрыва. Когда она замирает, ее дыхание перехватывает в горле, а пальцы хватаются за край стола, ощущения становятся почти ошеломляющими. Она кончает мне в рот с криком, полным шока и удовольствия, и я не даю ей до конца отойти от оргазма, отчаянно желая ощутить его вместе с ней.

Вскочив на ноги, я переворачиваю ее так, чтобы она оказалась лицом к столу. Она по собственной воле опускается на пол, растопырив пальцы, и наклоняет бедра навстречу мне в молчаливом приглашении. Я надеваю презерватив и ввожу себя в нее. Она вся мокрая, и я издаю стон, когда вхожу в нее одним толчком, заставляя себя сделать паузу, чтобы дать ей привыкнуть.

Сначала это жесткий, отчаянный трах, когда я беру то, чего так долго жаждал, беру то, что нужно мне больше, чем воздух. А потом я опускаюсь на нее, переплетая свои пальцы с ее пальцами на столе. Ее голова поднимается, устраиваясь в ложбинке между моим плечом и шеей, наполняя мои чувства ароматом ее волос.

— Мне так хорошо, — прошептала она, выгибаясь во мне. — О Боже, Закари, пожалуйста… так хорошо.

Я кончаю, содрогаясь от неожиданности, и из моего горла вырывается прерывистый крик. Мои толчки сначала становятся все более неистовыми, а потом и вовсе прекращаются. Мы долго лежим, прижавшись к столу, пока я размягчаюсь внутри нее, а когда я пытаюсь встать, пальцы Теодоры сжимают мои.

— Нет, — шепчет она. — Еще одну минуту. Пожалуйста.

С хриплым смешком я прижимаюсь к ней и целую ее голову в волосы.

— Было бы удобнее, если бы мы лежали в кровати, — замечаю я.

— У нас нет кровати, — отвечает она.

— Нет. Но когда-нибудь будет. У нас будет квартира, спальня и кровать, где мы сможем заниматься сексом столько, сколько захотим, а потом обниматься вдвое дольше.

Тело Теодоры напрягается подо мной, и я хмурюсь, думая, не собирается ли она оттолкнуть меня. Но она этого не делает.

Мы долго лежим, потом приводим себя в порядок, и я провожаю ее обратно в здание для девочек. Мы желаем друг другу спокойной ночи и расстаемся, но на всю оставшуюся ночь в моей груди поселяется странный груз необъяснимого страха.

Когда я в следующий раз вижу Теодору на нашем обычном месте в библиотеке, она приветствует меня быстрой улыбкой, которая сразу же настраивает меня на нужный лад.

— Ты уже начал выполнять задание мистера Эмброуза по Гегелю? — Она качает головой и потирает лоб. — Это должно быть худшее задание по Апостолам.

— Значит, ты не фанат Гегеля? — спрашиваю я легким тоном, устраиваясь рядом с ней.

Она показывает на стопку книг на столе рядом с ноутбуком. Она достаточно высокая, чтобы быть выше ее головы. — Это все чтение. И оно такое плотное. Я действительно не знаю, как я найду время.