— Я не об этом.

Его рука замерла в моих волосах.

— Просто послушай меня, ладно? — Я оставила голову у него под подбородком — так было легче, не встречаясь с ним взглядом, выложить всё как есть. — Я понимаю, что то, что я сейчас скажу, звучит безумно. Моя жизнь, моя карьера, моя семья — всё здесь, в Нэшвилле. А твоя жизнь, твоя работа, твоя семья — в Мичигане. Попытаться что-то построить между нами будет сложно. Мы будем постоянно прощаться. Я буду скучать по тебе всё время.

— Я тоже буду скучать, — тихо сказал он.

— И дело не только в расстоянии между Нэшвиллом и Гаванью Вишневого дерева. Через несколько месяцев я снова уеду в тур, и тогда разлука станет ещё тяжелее. У меня проблемы с доверием, я неуверенна в себе, и это не имеет к тебе никакого отношения. Это не твоя вина. Просто… это будет трудно.

— Разлуки будут трудными.

— И потом, мы знакомы всего несколько недель. Может, я просто всё себе надумала. Может, дело в том, что у нас потрясающий секс. Может, дело в том, что я так быстро и полностью доверилась тебе. Может, дело в том, что я чувствую себя с тобой так безопасно, как никогда раньше, и страшно потерять это чувство. Я не знаю, что я говорю… — Я отстранилась, подняла на него взгляд. — Я просто знаю, что не хочу говорить «прощай».

Его глаза потемнели, стали глубокими и серьёзными.

— Тогда к чёрту это. Не будем говорить.

Моё сердце пропустило удар.

— Что?

— Не будем прощаться.

— Ты… ты серьёзно?

— Серьёзно. Я чувствую то же, что и ты. И да, всё, что ты перечислила, — всё это важные вещи. Расстояние, время врозь — это будет непросто. Но я не могу просто так уйти, даже не попробовав.

— Не можешь? — У меня на глаза снова навернулись слёзы, и я снова прижалась к нему, впитывая тепло и силу его тела.

— Ни за что. Я не знаю, что ты со мной сделала, Келли Джо Салливан, но мне это даже нравится.

— Ощущение, будто тебя ударило сто миллионов вольт? — спросила я вместо ответа.

Он рассмеялся.

— Вот именно так.

— Отлично. — Я крепче сжала его в объятиях. — Тогда что теперь?

— Я как раз пытаюсь разобраться. Думаю, не попросить ли Остина и Веронику прикрыть меня на открытии Buckley’s Pub.

— Нет! — Я отстранилась и положила руки ему на грудь. — Даже не думай. Ты сам откроешь этот бар. И точка.

Он нахмурился.

— У меня есть некоторые опасения по поводу…

— Ксандер, нет. Этот роман не значит, что мы перестаём следовать своим мечтам. Я отказываюсь быть причиной, по которой ты не окажешься там в тот момент, когда Buckley’s Pub впервые откроет свои двери. Ты уже купил билет?

— Да. На четверг утром.

— Отлично. Ты сядешь в этот самолёт, и на этом разговор закрыт.

Он приподнял бровь.

— Вот кто теперь командует.

— Похоже, ты на меня влияешь.

Его глаза хитро блеснули, и он уже открыл рот, но я тут же прикрыла его пальцами.

— Никаких грязных шуток. У нас сейчас очень милый разговор.

— Ладно, — пробормотал он. Поцеловав мои пальцы, он взял меня за запястье и убрал мою руку от своих губ. — Но я хочу, чтобы ты знала: мне не по себе уезжать в день твоего большого выступления. Я хочу быть там с тобой.

— Ты будешь со мной в сердце. А ещё сможешь посмотреть по телевизору, — сказала я. — Слушай, у меня идея! Давай придумаем какой-нибудь знак, чтобы ты знал, что я думаю о тебе.

— Как насчёт этого? — Он изобразил, что делает минет, поднеся кулак к лицу и высунув язык.

— Эм, нет, я не собираюсь делать такое в прямом эфире. Я имела в виду что-то вроде этого. — Я трижды постучала пальцами по груди, прямо над сердцем.

— Да, твой вариант, наверное, более уместный, — с усмешкой сказал он. — Остановимся на нём.

— Отлично. Жди в четверг. — Я тяжело вздохнула. — Я обещала Дюку, что он заедет за мной, чтобы мы прибыли на церемонию вместе. Жалею об этом.

Ксандер зарычал, сузив глаза.

— Знаю, знаю. Прости. Но я ясно дам понять прессе, что мы не снова вместе. Как ни странно, Дюк действительно сдерживает своё обещание вести себя спокойно.

Лоб Ксандера нахмурился ещё сильнее.

— Я ему не доверяю. И никогда не буду.

— Но ты доверяешь мне, верно?

Он вздохнул, его лицо смягчилось, и он поцеловал меня в лоб.

— Конечно, я доверяю тебе.

— Вот и хорошо. — Я снова откинулась назад и тут же скривилась, увидев огромные мокрые пятна на его футболке. — Ой… Прости за твою футболку.