И он многозначительно поглядел на Донатину. Магистр тайных дел посмотрел на него, как на клопа, обнаруженного в кровати ответ и улыбнулся, хотя его улыбка больше походила на оскал хищного зверя.

— Дядя Павел всегда был очень информированным человеком, — заметил я. — Я не удивлюсь, если он пронюхал об этом заранее.

— Вот-вот, я об этом и говорю, — сладко пропел Бамбали.

Мне надоела их битва взглядов и я спросил у Ораты:

— У вас будут готовы хотя бы с десяток экипажей для первого дня гонок? Хотелось бы, чтобы новая партия не ударила в грязь лицом, а выступила на достойном уровне.

— У нас уже есть тридцать колесниц, — бодро ответил новоиспеченный факционарий и все пораженно уставились на него, особенно неприятно удивлен был Страбон. — Бог, даст, завтра выставим еще десять.

Ого, энтузиазм, достойный всяческой похвалы. Тут надо объяснить вам, откуда вообще вылезла партия «золотых» и что это за зверь такой. Эта политическая организация являлась плодом моих тайных усилий и организаторского таланта Таника, богатейшего человека в Равенне. До недавнего времени рейтинг толстосумов возглавлял некий Уликс, но благодаря тому, что Таник поддержал меня, он получил несколько крупных государственных контрактов и быстро озолотился, сразу потеснив чемпиона и сбросив его вниз с пьедестала почета.

Недавно в разговоре с богачом я посетовал на засилье партий и он тут же посоветовал мне создать новую, а одну из партий распустить. Новоявленная команда гонок колесниц состояла из скороспелых богачей, поднявшихся на всякого рода махинациях в последние годы. Это были бывшие рабы, бандиты и ремесленники, благодаря нахрапу и таланту сколотившие немалые состояния.

Старинные семейства патрициев не желали принимать их в свои ряды, а тем более в члены партии и они пока что вынуждены были влачить полулегальное существование, не имея возможности войти в лучшие дома города. Создав свою партию, они получали возможность конкурировать с потомственными богачами на равных и получить долгожданный престиж. Недаром же цвет новой партии был желтым, цвет золота и роскошной жизни.

Богачи не пожалели вливаний в новую партию и обещали вскоре создать филиалы во всех крупных городах империи. Честно говоря, я опасался, что эти нахальные псы вскоре могут отбиться от рук, но это случится разве что в отдаленной перспективе.

Пока что они всецело зависят от меня и будут слушаться, в этом я уверен. По крайней мере, пока во главе их стоит Ората, человек надежный и достойный. Он и вправду был знаменитым путешественником, а его торговый флот бороздил воды Средиземного и Черного морей, иногда колыхаясь и на беспокойных волнах Атлантического океана.

В своих странствиях торговец преследовал только выгоду и прекрасно понял, что ему лучше быть моим союзником, чем врагом.

— Отлично, это совсем другое дело, — сказал я довольно. — Гонки обещают быть интересными. А что у вас, Страбон? Сколько колесниц вы уже насобирали? Бланд заявил, что у вас едва будет два десятка. Или тут он тоже успел нагадить?

Высокий, как жираф протоспафарий, повел большими глазами и кивнул.

— Нет, здесь он сказал правду. Мы только недавно оправились от потерь после прошедших игр. Все-таки два года подряд без побед — это вам не шутки. Финансирование совсем иссякло, превратилось в ручеек, другие партии стараются нас обскакать. В общем, двадцать экипажей, это самое большое на что мы можем рассчитывать. И это при самом лучшем раскладе.

Я обменялся взглядами с Донатиной и Парсанием. Их доклады свидетельствовали, что нынешний ВРиО главы венетов мягко говоря, преувеличивает невзгоды. Плачет крокодильими слезами, коротко говоря. Ведь по их сведениям, «синие» готовы выставить самое меньшее полсотни колесниц, а максимум — семьдесят экипажей. Это больше, чем любая другая партия, позвольте вас пояснить, уважаемые господа.

Ну, а то, что они плачутся, как им трудно и сложно, а жизнь такая тяжелая, это уже результат моих уроков. Научились быть коварными хитрованами, хотят удивить всех на гонках и внезапным рывком вырвать победу из рук деморализованных соперников. Другое дело, что протоспафарий продолжает нагло врать мне в глаза, ну да ладно, посмотрим, как далеко он будет бегать, мой поводок достаточно длинный, но в случае чего я быстро повешу долговязого врунишку на этом аркане.

— Ох, как жаль, как жаль, — запричитал я. — И это у такой крупной и сильной партии! Куда же катится этот чертов мир, когда же вездесущий Бог поразит ваших проклятых соперников?

— Мы надеемся, что вы, император, выступите карающим мечом Господа и сделаете это за него, — сказал Страбон, сверкнув глазами. — Ну, а мы постараемся сделать все, чтобы поддержать вас.

Ну что же, кажется, он вполне себе неглупый малый и на плечах у него вовсе не медный горшок, как у его бывшего начальника Кая Корда Бланда. Будем надеяться, что так будет продолжаться и дальше, тогда мы сможем наладить плодотворное сотрудничество.

В это время в триклинию вошел раб по имени Салоний, между прочим, весьма неглупый малый, самостоятельно выучившийся читать и писать. Он подошел ко мне и прошептал на ухо:

— Доминус, к вам пришла Вирсания с подругами.

Звучало вполне невинно, будто меня явилась навестить почтенная тетушка с уважаемыми дамами. Но на самом деле в мой дом проник самый самый сок разврата и это я не шучу. Стоит Вирсании появиться в этой комнате со своими подругами и она в два счета сведет всех этих мужчин с ума и устроит здесь самую настоящую оргию. Молодец Салоний, правильно, что не стал их приводить.