– Нет! – я почти закричала, чувствуя, как паника накатывает волной. – Вы не понимаете, что делаете! Это уничтожит всё.

– Всё уже уничтожено, – жёстко ответил он. – Собирайся.

Я понимала, что сопротивляться бессмысленно. Эти мужчины были, как горы, – их невозможно было сдвинуть. Всё, что я могла, это подчиниться. Но внутри всё кричало от боли и отчаяния.

***

В машине стояла тяжёлая тишина. Я сидела на переднем сиденье, рядом с Рашидом, чувствуя, как его присутствие сжимает пространство. Он молчал, но его пальцы на руле были так сильно сжаты, что суставы побелели. На заднем сиденье расположились его братья, их серьёзные лица не предвещали ничего хорошего.

Я склонила голову, стараясь не смотреть в окно. Дорога к моему дому была длинной, но сегодня она казалась бесконечной. Каждый поворот, каждый шум шин по гравию заставляли меня содрогаться.

– Ты боишься? – раздался голос Беки сзади, и я вздрогнула. Он говорил тихо, почти мягко, но в его тоне чувствовалась нотка насмешки.

– Хватит, Бека, – предупредил Рашид, не отводя глаз от дороги.

– Ну а что? – Бека пожал плечами. – Просто интересно. Если она так боится, значит, там есть, что скрывать.

Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. Я ничего не сказала, но, кажется, это только подогрело его интерес.

– Думаешь, они знали? – спросил он у Рашида, продолжая ту же тему.

– Замолчи, – резко ответил Рашид. – Мы узнаем всё, как только приедем.

Эти слова были последним ударом. Я чувствовала, как внутри всё обрушивается. Если они узнают правду, если кто-то скажет то, что скрывалось столько лет, я не переживу этого. Но что я могла сделать?

– Пожалуйста, – наконец прошептала я, не глядя на него. – Не нужно ехать. Это ничего не изменит.

– Ты ошибаешься, – ответил он, его голос был твёрдым, как камень. – Это изменит всё.

Его слова были окончательным приговором. Я замолчала, понимая, что никакие мои мольбы его не остановят. Теперь оставалось только ждать, того что произойдёт, когда мы доберёмся до дома.

Я спустился вниз, где мои братья всё ещё праздновали. Их голоса гремели, смех разносился по гостиной, и в этот момент мне захотелось разнести всё к чертям. Как они могут так смеяться, когда у меня в груди всё горит?

Бека первым заметил меня. Он сидел, развалившись на диване, с чашкой в руках, и, заметив меня, тут же ухмыльнулся.

– Ну что, старший? Неужели так быстро? – бросил он, не скрывая насмешки. – Или ты решил устроить нам мастер-класс, как надо?

– Бека, не начинай, – лениво протянул Алим, хотя в его голосе слышалась улыбка. – Может, у него на второй заход планы.

– Заткнитесь, – сказал я резко, входя в комнату.

Их смех замер, будто кто-то выключил звук. Джалил, сидевший за столом, поднял голову. Бека удивлённо вскинул брови, но не сказал ни слова. Они знали, что если я в таком состоянии, значит, что-то серьёзное.

– Что-то случилось? – спросил Алим, сдвинувшись ближе. В его голосе не осталось ни капли лёгкости.

– Да, случилось, – отрезал я, стоя посреди комнаты. Гнев пульсировал во мне, но я старался говорить ровно. – Вся эта свадьба, вся эта договорённость – всё это ложь.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джалил, его голос был спокоен, но насторожен.

Я посмотрел на них. Они заслуживали знать правду. Мы всегда говорили друг другу всё, какой бы горькой ни была истина.

– Зумрат не девственница, – сказал я холодно, чувствуя, как эти слова оставляют во рту привкус горечи.

Бека выпрямился так резко, что чуть не опрокинул чашку.

– Что? – он посмотрел на меня так, будто не верил своим ушам.

– Ты это серьёзно? – тихо спросил Алим, его лицо стало мрачным.

– Она сказала мне сама, – продолжил я, не скрывая гнева. – А знаете, кто виноват? Сын её дяди. Ей было тринадцать.

На секунду в комнате повисла тяжёлая тишина. Даже Бека, который обычно не мог удержаться от шуток, молчал. Джалил медленно поднялся, его лицо потемнело от гнева.

– Это… – начал он, но слова не шли.

– Они знали? – вдруг спросил Алим. Его голос был низким, но в нём звучало столько ярости, что я понял: он уже готов действовать.

– Я не знаю, – признался я, стиснув зубы. – Но это не имеет значения. Они дали мне невесту, которая принесла позор. И этот брак… этот брак я разорву.

– Ты хочешь её вернуть? – спросил Бека, в его голосе звучало недоверие.

– Возможно, – ответил я, хотя сам не был до конца уверен. – Но сначала я разберусь с тем, кто сделал это.

– Мы едем с тобой, – твёрдо сказал Джалил, вставая.