Зумрат тихо всхлипнула за мной. Её слёзы разрывали меня изнутри, но я не мог отступить.

Комната наполнилась тяжёлым молчанием. Я стоял напротив дяди Зумрат, чувствуя, как мой гнев закипает с новой силой. Этот человек должен был защищать её, оберегать её честь, а вместо этого он оставил её наедине с позором.

– Я не был в курсе, – наконец произнёс он, его голос звучал глухо, почти сломленно. – Я не знал, что это произошло. Если бы знал… – Он замолчал, явно не находя слов.

– Не знал? – переспросил я, чувствуя, как ярость от его оправданий поднимается волной. – Ты не знал, что происходит в твоей семье? Ты допустил, чтобы твой племянник остался безнаказанным, и сейчас говоришь, что не знал?

– Я клянусь, Рашид, – сказал он, подняв руки в жесте отчаяния. – Никто не говорил мне об этом. Если бы я знал, я бы никогда не позволил…

– Не позволил? – перебил я, шагнув ближе. – Значит, ты не будешь против, если позор будет смыт кровью?

Его лицо побледнело. Женщины за столом тихо ахнули, кто-то прикрыл рот рукой, чтобы сдержать крик. Все замерли, когда я продолжил:

– Женщина всегда виновата, не так ли? Она должна была защищать свою честь, должна была умереть, но не позволить этому случиться. Так что ты, как её опекун, не будешь против, если я начну с неё?

Позади меня раздался слабый всхлип Зумрат. Я чувствовал её страх, её напряжение. Она, наверняка, думала, что я серьёзно. Но я хотел увидеть, что скажет её дядя. Что он сделает, когда речь зайдёт о её жизни.

– Рашид, – начал он, подняв руку, будто пытаясь меня успокоить. – Ты не можешь так говорить. Она… Она не виновата.

– Не виновата? – я прищурился, его слова только разжигали мой гнев. – Тогда почему ты позволил ей жить с этим? Почему никто не встал на её защиту?

Он замолчал, не находя, что ответить. Его взгляд метался между мной и его племянником, который стоял, понуро опустив голову. Этот человек, не сказал ни слова в своё оправдание, и это только подтверждало его вину.

– Позор должен быть смыт, – повторил я, глядя прямо на дядю. – Если ты не знал, то тебе нечего возразить. Я забираю её, но я вернусь за ним. – Я резко указал на его племянника, который нервно переступал с ноги на ногу.

– Подожди, – вмешался дядя, его голос стал твёрже. – Если ты забираешь её, это значит, что ты признаёшь её своей женой. Ты не можешь разорвать брак после того, как заберешь ее и…

– Ты смеешь говорить мне, что я могу или не могу? – холодно произнёс я, делая шаг вперёд. – Я поступлю так, как считаю нужным. Твоя семья унизила мою. Ты должен быть благодарен, что я не проливаю кровь прямо здесь.

Он опустил взгляд, понимая, что я прав. В этот момент я знал: он не станет защищать своего племянника. Он знал, что правда на моей стороне.

– Мы уходим, – бросил я, обернувшись к братьям. – А это… – Я снова посмотрел на его племянника. – Это я решу позже.

Дядя молчал. Его лицо было серым, как пепел. Я повернулся к Зумрат, которая всё это время стояла позади меня, прижав руки к груди. Её глаза были наполнены слезами, но она не произнесла ни слова.

– Пошли, – сказал я ей тихо, но твёрдо. Она замерла, но затем кивнула и сделала шаг ко мне.

Когда мы вышли из дома, мои братья шли рядом, молча, но с напряжёнными лицами. Я знал, что это ещё не конец. Позор нельзя оставить просто так. Но её я защищу. Её жизнь теперь в моих руках. И я никому не позволю её отнять.

Зумрат

Я сидела в машине, прижавшись к двери, пытаясь сделать себя как можно меньше. Воздух был густым, тяжёлым, словно в этой тесной кабине собралась вся ярость и непроизнесённые слова. Рашид молчал, его пальцы крепко сжимали руль, и я видела, как побелели костяшки. Сзади сидели его братья, такие же молчаливые и хмурые. Только Бека иногда тяжело вздыхал, будто ему хотелось что-то сказать, но он сдерживался.

Я не знала, что хуже: эта гнетущая тишина или то, что только что произошло в доме дяди. Я была уверена, что Рашид пришёл за моей смертью. Что именно для этого он притащил туда своих братьев. Любой другой мужчина поступил бы именно так. Но он… Он поступил иначе.

Он не только не убил меня, но и забрал обратно. Себе. В качестве жены.

Я украдкой взглянула на его профиль. Лицо было сосредоточенным, напряжённым, но не жестоким. Не таким, каким я ожидала его увидеть. Он выглядел… уставшим. Как будто за эти несколько часов ему пришлось прожить целую жизнь.

– Что с тобой? – вдруг раздался голос Беки сзади. – Ты так молчишь, что начинаешь нас пугать.

– Заткнись, Бека, – ответил Рашид низким, ровным голосом, не отрывая взгляда от дороги.

Бека усмехнулся, но замолчал. Я снова посмотрела на свои руки, которые дрожали даже сжатые в кулаки. Всё происходящее было каким-то кошмаром, который я не могла остановить. Дом, полные осуждения взгляды, слова Рашида, звучавшие как приговор… Я уже прощалась с жизнью. Но почему-то он оставил меня в живых. Зачем?