Две секунды. Почти уверена, что это было всего две секунды.

Этого хватило, чтобы он потряс меня до самой чёртовой глубины души.

Я продолжаю стоять, смотря ему вслед, сердце грохочет в груди.

— Фрея.

Едва не вскрикиваю, резко оборачиваясь, захлёбываясь дыханием — передо мной Кир, нахмуренный, растерянный, будто я сошла с ума.

— Всё нормально? — тихо спрашивает он, его голос с этим тёмным, чуть заметным акцентом.

— Да, я… — Я трясу головой. — Ты просто меня напугал. Прости.

Он приподнимает бровь, забавляясь, но через секунду любое выражение стирается с его лица. Он поднимает запястье, постукивая по Patek Philippe.

— Время. Подписываем на крыше.

Он говорит о кровавом договоре мафии, который скрепит — естественно, кровью — соглашение, по которому Кензо и Анника поженятся, обеспечив мир между семьями.

— А. Да. Точно…

Я моргаю, разум затянут дымкой после всего, что только что произошло.

После того, что я узнала.

Кир хмурится.

— Ты точно в порядке? Выглядишь так, будто привидение увидела.

Я и увидела.

— Да, в порядке… — Я снова трясу головой, заставляя себя прийти в норму. — Просто… Это слишком много.

Он слегка улыбается, кивая:

— Знаю. Но это единственный путь к миру, без войны. Анника это понимает. Так же, как и то, что если Кензо Мори хотя бы пальцем её тронет, хотя бы волос с её головы упадёт, я уложу его в землю.

Я ухмыляюсь, прикусывая губу:

— Спасибо, Кир.

Он бросает на меня быстрый взгляд:

— За что?

— Просто… спасибо.

Двигаюсь я словно автомат, шок ещё не до конца отпустил меня, пока я следую за Киром к лестнице. В голове роится тысяча вопросов, но сейчас не время ни на один из них.

Не сейчас.

Мы выходим на крышу, в лицо ударяет прохладный ночной воздух. Отошедший в сторону Исаак стоит неподалёку. Вид открывается потрясающий — перед нами раскинулся Нью-Йорк, море мерцающих огней. Но я едва его замечаю. Я сосредоточена на тех, кто собрался у патио.

Сота стоит рядом с близнецами Кензо. Хана выглядит безупречно, её платиново-светлые волосы уложены идеально, придавая ей вид генерального директора космической компании в каком-нибудь научно-фантастическом фильме. А рядом с ней её брат, Такеши, чьё выражение лица — смесь ярости и холодного расчёта, словно он живое воплощение хаоса, тьмы и мести, какими его считают.

Кензо и Анника стоят рядом, их лица тщательно лишены выражения, пока они ждут, когда мы к ним присоединимся.

А за ними, скрытый в тени, с ледяными, колюще-голубыми глазами, смотрит на меня Мал.

Кровавый маркер — мафиозный брачный контракт, подписанный буквальной кровью — сейчас уже скорее формальность. Решение принято: Анника и Кензо поженятся, скрепляя союз Братвы и Якудзы.

Но, стоя здесь, я не могу избавиться от ощущения, что что-то вот-вот пойдёт не так. Воздух натянут, словно струна, а в мыслях снова и снова всплывает Мал. Как он смотрел на меня. Как произносил моё имя.

Как он прикоснулся ко мне той ночью.

Резко трясу головой, пытаясь прояснить сознание, и встаю рядом с Киром. Анника бросает на меня взгляд. Её выражение непроницаемо, но в глазах мелькает нечто похожее на страх.

Церемония проходит быстро. Чётко. Кензо подписывает первым, уверенно держа руку, когда прокалывает палец крошечной булавкой в медальоне кровавого маркера, оставляет окровавленный отпечаток на бумаге, а затем берёт перо и подписывает своё имя. Теперь очередь Анники. Её пальцы слегка дрожат, когда она колет палец, касается контрактного листа, затем берёт перо. На короткий миг её взгляд поднимается к Кензо, но тут же снова опускается.

Она колеблется.

На секунду мне кажется, что она передумает. Но затем — резкий вдох, и она ставит подпись. Её движения становятся резкими.

Сделано.

Напряжение в воздухе сгущается. Сердце колотится в груди, пульс гремит в ушах.

Что-то не так. Что-то не так. Что-то…

Внезапно тишину разрывает выстрел.

Всё происходит так быстро, что я едва успеваю осознать. В один миг — полная тишина. В следующий — воздух наполнен грохотом пуль, их отголоски скачут от зданий вокруг. Паника. Гости в ужасе бросаются врассыпную, когда хаос обрушивается на крышу.

Но я не могу двинуться. Застыла, словно вкопанная, и мои глаза метаются к Малу, который стоит на другой стороне.