— Что? — бубнит старый козел.

— Да так, хуйня. Так вот, мое единственное предложение, старый ты пидар, звучит так: ты и Валерия Дмитриевна бодаетесь в рамках правового поля, исключая любое давление на нее твоих шавок, исключая любые возможные риски ее здоровью, исключая любой шантаж, любые манипуляции и прочие твои хитровыебаные способы. И да победит сильнейший! — Развожу руками.

— Абсурд, — трясется его голос и весь хулиард потных подбородков.

— А когда ты сядешь, — продолжаю, нарочно озвучивая этот факт, как заранее свершившийся, — то сидеть будешь с комфортом, а не возле параши. А если еще и пиздеть много не будешь, то желающих распечатывать свое старое очко извращенцев тоже не будет. Потому что Валерия Дмитриевна, в отличие от тебя, не тварь и не убийца.

Смотреть как его откровенно размазывает — просто одно удовольствие.

Но когда до меня вдруг доходит, что он, блядь, знает, что при таком раскладе проиграет Лори — у меня случается почти эндорфиновый кайф.

Моя маленькая умная, хитрая, охуенная обезьянка, сама того не зная, уже держит его за яйца.

Пиздец, родная, как я тобой горжусь!

— И что я получу взамен? — Козла явно укрыло, потому что даже не огрызается.

— Ну, например, я не буду вмешиваться.

А ты же, гнида, центнеровый новоиспеченный вдовец бывшей жены, уже в курсе, как я могу вмешаться.

Я бы хотел сказать, что не собираюсь форсировать, но нет, блядь, очень даже собираюсь. Добивать надо именно в тот момент, пока противник еще не сообразил, в какой глубокой жопе его голова и не начал пытаться ее оттуда высунуть.

Поэтому, чтобы задать неповоротливой туше Завольского, задаю ему правильное ускорение совершенно очевидным взглядом на часы. Он тоже не оставляет без внимания этот как будто совершенно ничего не значащий жест, но мы оба слишком долго варимся в мире больших денег и грязных игр, чтобы не знать — ничего не бывает просто так.

— Я хочу подумать, — безошибочно угадывает мой намек старый боров. Ну еще бы, я же им чуть не под нос его ткнул.

— Пять минут. — И пусть скажет спасибо, потому что это еще очень щедро.

— Дмитрий Викторович, никто таким образом дела не ведет.

У Завольского прям поперек рожи написано, с каким огромным удовольствием он бы натравил на меня своих увальней, и смотрел бы, как меня пинают словно мячик, упиваясь собственным всевластием и абсолютной безнаказанностью. До появления Лори в его жизни, он именно так обычно и поступал.

— Я веду так дела — этого достаточно. — И еще один взгляд на часы. — Четыре минуты.

— Кто будет гарантом всех этих… вещей? — Ему даже произносить не хочется очевидно унижающий его чувство величия расклад.

— Слово купеческое, — издевательски хмыкаю. — Мое.

— Я настаиваю на официальных гарантиях! — Снова трясется, холодец ебучий.

Как бы не заржать, а то хорош я буду деловой перец, если меня тут от смеха порвет.

— Отлично! — С деланым энтузиазмом достаю ручку из внутреннего кармана пиджака. — Где подписать?

— Дмитрий Викторович, вам не надоело…

— Мне не надоело, — перебиваю. — А что, салфетки с клятвой выплатить тебе миллиардную компенсацию за возможный моральный ущерб, нет? Ну кто же так на деловые встречи ходит.

Пока он перемалывает очередной поджопник, достаю телефон и отправляю «+» своим парням.

— А я вот не с пустыми руками пришел. — Добиваю его новой порцией своего самолюбования. А что — имею право, если эта гнида вовремя тормоза не додумалась включить. — Совсем старая гвардия хватку теряет, а еще говорят, что у старого козла крепче рога. Кстати, осталось три минуты.

Я прям чувствую, как его раздирает, душит желание отвалить мне за все эти выебоны. Он же именно такое развитие нашего разговора и планировал, еще когда звонил мне и голосом добряка втирал чушь про «решение вопроса». Нет, блядь, сучий потрох, ты себе нарисовал красивую картинку, что вот сейчас надавишь на Дмитрия Шутова, а потом будешь таким же как и ты старым грибам рассказывать, что нагнул молодого и резкого.

Мне скидывают фотку дома где-то в ебенях германии. Обычный такой дом, не загородная вила, но подходящее место чтобы пересидеть какой-то пиздец.

— А чего дешевенько-то так? — разглядываю картинку, немного увеличивая масштаб. — Прям что-то не по-купечески. Точно твой?

Поворачиваю телефон экраном к нему, наслаждаясь тем, что очередная пиздюлина сделала этот индикатор [2] глубоко серого цвета. В камень он, что ли, решил мимикрировать?

— Вы ходите по очень тонкому льду, Дмитрий Викторович.

— Серьезно? — Скидываю парням еще один «+», и через пару секунд у меня есть еще одно фото, на этот раз где-то на Бали, реально избушка под пальмовыми листьями, для полностью аутентчиного вида не хватает парочки макак на цепи. — А тут, прямо скажем, вообще непонятно как жить.