— Я слышал, что ты сказала в машине, Нимфетаминка.

— Я правда так думаю, Грей. Честное слово.

— То есть, вот поэтому я не «Влад»? — уточняет с улыбкой в голосе.

И я, предположив, что главная буря уже миновала, рискую поднять на него взгляд.

Злым не выглядит, скорее недовольным, как будто у него ноет коренной зуб.

— Нет, не поэтому.

Даже не знаю, как ему сказать, что после той… м-м-м… ночи, его имя у меня почему-то намертво заякорилось с определенными эмоциями. И кажется, стоит только произнести слух — и он точно увидит, что мне нравится снова и снова вспоминать, что он делал и как он это делал.

И что если бы мы познакомились при каких-то других обстоятельствах и он был абсолютно свободен, я бы уже из трусов выпрыгнула, но нашла бы способ пригласить его на свидание. На обычное человеческое свидание. Или для него это все уже сто лет назад пройденный и очень смешной этап?

— Это была просто показуха, Ань. — Грей вздыхает, так и не дождавшись ответа.

Мне нужна пауза, чтобы понять, что он имеет ввиду. То его предложение в «Маке»? Если честно, мне даже в голову не приходило, что он может просто выбрать одну из претенденток и умчать с ней в закат, реализовывать обещанную развлекательную программу. Я просто знаю, что даже если бы мы разругались в хлам, он все равно привез бы меня домой, убедился, что мы с Мариной в безопасности и только после этого уехал бы жить свою лучшую жизнь.

— Мир намного сложнее, чем ты его видишь, Нимфетаминка.

— Еще скажи про розовые очки.

— Скажу.

Я закатываю глаза, опираюсь на его руку и выпрыгиваю из машины в мягкий песок.

— Но мне очень понравилась та часть, где я чертовски сексуальный и умопомрачительно красивый, — змеиным голосом мурлычет мне в затылок, придавая ускорения изо всех сил нестись к дому.

Я была уверена, что не сказала это вслух!

Я была абсолютно на двести процентов уверена!

— О, кстати! — Щурю глаза, непроизвольно копируя взгляд Медузы Горгоны на его шее. — Я забыла добавить, что еще ты редкостный говнюк.

— Ты прямо в ударе, Ань — столько комплиментов, как бы не обосраться от счастья.

Собеседование в «Квазар» у меня назначено на девять тридцать.

К этому времени я успеваю отвезти Марину в школу (она довольно охотно просыпается утром и даже не ворчит из-за того, что приходится завтракать жутко полезной овсянкой с фруктами), заезжаю а маленькое кафе неподалеку от издательства и целый час мысленно гоняю себя по всем вопросам, которые может задать Андрей.

Мне очень, очень сильно нужна эта работа.

Просто хотя бы что-то стабильное, даже если оклад будет небольшой. Параллельно к этому я уже разместила свое резюме на сайте фрилансеров-переводчиков — смогу брать небольшие подработки на выходные. Деньги от аренды трогать нельзя еще минимум полгода, если не больше, пока Грей не разберется с разводом.

Если он, конечно, собирается что-то с ним делать. Как бы там ни было, я держу в голове эту мысль и пока что мой реальный план на будущее выглядит так: получить хороший опыт работы и узнать, как устроена «издательская кухня», получить документы об опеке и, как только появится возможность, вернуться в Америку. Возможно, перебраться в Нью-Йорк, ведь именно там находятся все самые крупные издательства и реакции. И, может быть, однажды, у меня получится открыть свое собственное «место силы».

В приемную к Андрею захожу на семь минут раньше до назначенного времени. Его секретарша — уже немолодая женщина с лицом строго библиотекарши, мерит меня придирчивым взглядом и по внутренней связи сообщает, что я уже на месте.

— Андрей Викторович ждет, — говорит явно не очень довольная тем, что он хочет принять меня сразу.

Я захожу внутрь, острожно прикрываю за собой дверь.

Осматриваюсь.

Я уже проходила собеседование в издательстве, но оно было маленьким и издавало нон-фикшен, так что у главного редактора даже кабинет своего не было, и меня «прослушивали» на стуле, который стоял между его столом и столом кого-то, отвечающего за типографию. Везде звонили телефоны, все постоянно о чем-то разговаривали, но я чувствовала себя комфортно и оттарабанила без заминки.

А вот у Андрея большой и очень светлый кабинет с двумя огромными окнами, на половину прикрытыми жалюзи. Есть пара полок, но книг на них немного — в основном, красивые яркие тяжелые корешки подарочных, эксклюзивных изданий. И «гвоздь программы» — красивый дубовый письменный стол с заметными потертостями, как будто любовно отреставрированный. Но он все равно смотрится чужеродным и не правильным в этом лаконичном современном дизайне.

— Знаю, этот старичок не очень здесь смотрится, — как будто читает мои мысли Андрей, поднимается из черного кожаного кресла и выходит мне навстречу. — Но это что-то вроде семейного бизнес-талисмана. «Меридиан» основал еще мой дед, денег у него не было и этот стол был почти единственным, что он мог себе позволить из мебели. На этом столе он подписал свой первый «золотой» контракт».

— В любом случае, у вещи с такой историей гораздо больше права находиться здесь, чем у всех этих полок, — улыбаюсь. И добавляю: — Я так боялась опоздать из-за пробок, что приехала сильно раньше. Если я не вовремя, то…

— … то вы все равно вовремя, Анна.

Улыбка у него очаровательная, хотя и не такая как у Грея.

— Кофе? — предлагает Зайцев, и хоть в этом нет никакой необходимости, идет мне навстречу, а потом сопровождает до кресла около стола. Галантно отодвигает, чтобы мне было удобно сесть.