Я с облегчением выдыхаю, и тут же сбивчиво извиняюсь за это, пытаясь объяснить, что просто не хотела чувствовать себя параноиком. Грею как будто и дела нет, он просто ждет, когда закончу и продолжает.

— Пока я жду дополнительную информацию, обсуждать эту тему с тобой нет смысла.

— Если это касается меня — я хочу знать сейчас, а не когда ты решишь, что пришло время.

— Боюсь, храбрая зайка, ты никак не можешь меня заставить. Ну или попробуй меня удивить — вдруг, свалишь с ног секретным приемом отличницы из Беркли?

— Вряд ли тебе так же хотелось бы шутить, поменяйся мы местами.

— Но мы этого никогда не узнаем. — Влад бросает взгляд на часы, ерошит волосы и встряхивается, понемногу снова возвращаясь к своему привычному настроению. — Десять минут тебе на сборы.

— Куда? — спрашиваю настороженно.

— В салон подарочной упаковки: попрошу завязать на тебе бантик и преподнесу Шубе вместе с челобитной.

Я понимаю, что он шутит, но проклятая икота все равно тут как тут. Влад заливисто хохочет, задает мне ускорение парочкой крепких фраз и обещает, что если через десять минут меня не будет в его машине, он с удовольствием поможет мне переодеваться.

Но только в комнате до меня вдруг доходит, что вещи, в которых я приехала, частично испорчены, а частично нуждаются в ремонте, а ту часть моего заказа, в которой была верхняя одежда для меня и Марины, доставят только завтра. И что единственное, в чем я могу выйти из дома конкретно через десять минут — это мой розовый домашний комбинезон. В Штатах я бы даже задумываться на стала о такой фигне, но здесь…

Мысленно желаю себе удачи, быстро переодеваюсь, завязываю волосы в хвост «пони» и сбегаю по лестнице со скоростью пули. Останавливаюсь только чтобы предупредить сестру, что мы уходим, но если ей вдруг будет что-то нужно — она должна сразу звонить мне.

Влад, ожидаемо, несколько секунд изучает мой «лук». Я готовлюсь выдать целый спич, почему я в таком виде, но он не спрашивает — берет меня за руку и тянет по дорожке к стоянке.

Примерно года полтора назад я встречалась с одним очень хорошим, правильным парнем из идеальной по американским меркам семьи. Он никуда меня не торопил, всегда был максимально внимательным, нежным и добрым. Я даже с мамой его познакомила. А потом однажды, когда нас пригласила на вечеринку его сестра, он сказал, что я слишком «небрежно одета», потому что на мне были джинсы и футболка за полтора бакса. После этого мы расстались.

Владу сейчас наверняка было что сказать в адрес моей пижамы, но он даже словом не обмолвился. Как будто мы в каком-то фильме и ему нужно отыграть роль героя, для которого имеет значение только содержание, а не обертка.

Но мы, конечно, не в фильме, а у него просто не задалось утро, чтобы тратить силы еще и на споры со мной.

— Может ты все-таки скажешь, куда мы едем? — рискую спросить еще раз, когда Влад выруливает свой большой «Гелик» на дорогу и мы минут десять едем в полной тишине.

Я пару раз мысленно порывалась включить музыку, но сосредоточенное лицо и злая морщинка между его бровей убедили меня держать максимально тихо. Не из-за боязни попасть под горячу руку — теперь я знаю, что он не сделает мне больно — а просто чтобы случайно, каким-то неосторожным действием не подлить масла в огонь его дурного настроения.

Но ведь нет ничего криминального в том, чтобы просто узнать конечную точку нашей поездки? Вдруг для этого мне нужно морально подготовится?

— Мы едем покупать тебе автомобиль, Нимфетаминка, — говорит Грей таким будничным тоном, как будто речь идет о стеклянных бусах из товаров за пять копеек.

Словно в подтверждение его слов из-за поворота поворота медленно «выплывает» сверкающая на солнце крыша автосалона «Бентли».

Я помню те его слова о том, что мне придется играть роль его «девочки», а для этого у меня должна быть соответствующая презентабельная упаковка, иначе никто не поверит в наш фарс. И когда он говорил об этом, в его словах все казалось логичным и правильным.

Но не сейчас.

— Что-то ты притихла вдруг. Какие-то проблемы?

— Влад, может быть… — пытаюсь начать разговор, но он так лихо сворачивает на парковку, что я невольно вскрикиваю от этого виража. И мысленно ставлю себе жирный плюс напротив своей выработанной до автоматизма привычки обматываться ремнями безопасности через секунду после того, как сажусь в машину.

— Никаких может быть, — пресекает он. — Или ты принципиально против «Бентли»? Хочешь что-то эко-френдли? Японца какого-нибудь? Теслу?

«Теслу»?

— Зачем мне «Тесла», Влад? — Я искренне не понимаю. — Ты не можешь купить машину человеку, которого знаешь всего пару дней. Это же абсурд.

Он выходит из машины, помогает выйти мне, но на минуту задерживает, прижимая к дверце всем своим телом. Все утро я тщательно упаковывала воспоминания о прошлой ночи в десятки швейцарских сейфов, теряла от них ключи, забывала пароли и зарывала на самое дно свей души. Но стоило вдохнуть запах Грея, почувствовать обжигающую близость его тела — и оно все моментально выпрыгивает наружу и устраивает такой кавардак в голове, как будто это не мысли, а психи без смирительных рубашек.