— Держи, мальчик. — Папа предложил ему пудинг, и я открыл рот, чтобы возразить, что ему нужна энергия больше, чем собаке, которая все утро ела куриные лакомства, но Дворняга укусил меня за руку и прыгнул прямо с моих колен на кровать, чтобы забрать свой приз.

Я закатил глаза, когда папа начал кормить с ложечки проклятого пса, и Дворняга радостно завилял хвостом, прежде чем свернуться калачиком рядом с ним и положить мордочку папе на руку.

— Хороший мальчик. — Папа погладил его по голове, и, клянусь, Дворняга улыбнулся.

— Он плохой мальчик, — пробормотал я, посасывая след от укуса на большом пальце, который теперь кровоточил. — Он Дьявол в крошечном пушистом тельце. Если бы он был полноразмерной собакой, на его счету было бы уже больше смертей, чем у меня.

Папа усмехнулся, взъерошив мех Дворняги, как будто гордился им из-за этого. Отлично, теперь я ревновал к собаке.

Дверь с грохотом распахнулась, и я в мгновение ока вскочил на ноги, выхватил пистолет из-за пазухи брюк и прицелился в громилу, который ворвался в комнату, казалось, ничуть не заботясь о том, что у меня наготове пистолет, чтобы вышибить ему мозги.

— Кто ты, черт возьми, такой? — Потребовал я, поскольку он проигнорировал меня, оглядываясь по сторонам, как будто проверяя, нет ли здесь кого-нибудь еще, и когда я сделал шаг ближе к нему, дверь снова распахнулась и послышался стук высоких каблуков, прежде чем в комнату вошла Кармен Ортега с таким видом, словно считала это гребаное место своим.

— Успокойся, Пепито, я вряд ли думаю, что мистер Арлекин придумал бы такой сложный план только для того, чтобы организовать покушение на меня, — сказала она, ее мексиканский акцент слегка усилился, когда она перевела взгляд на моего отца, который выглядел бледнее, чем до ее появления. Она была одета в облегающее голубое платье, которое выглядело так, будто стоило больше, чем моя машина, а ее темные волосы свободно ниспадали вокруг потрясающе красивого лица.

— Что ты здесь делаешь, Кармен? — спросил отец, сжимая татуированной рукой край одеяла, а затем снова отпустил его, будто не был уверен, стоит ли пытаться скрыть бинты на груди от пулевого ранения. Он ненавидел показывать любую слабость, особенно людям, которых считал соперниками, и уж тем более, если эти соперники — женщины. Так что я готов был поспорить, что он сейчас зол как черт.

— Я просто зашла проверить, что ты все еще брыкаешься, — сказала она, пожав плечами, придвигаясь ближе к изножью его кровати и склонив голову набок. — В конце концов, ты работаешь на нас. В наших интересах убедиться, что ты по-прежнему способен работать на требуемом нами уровне.

— С моей работоспособностью все в порядке, — проворчал папа, смущенно проводя рукой по небритой щетине на подбородке.

— Ты не хочешь присесть? — Спросил я ее, опуская пистолет и указывая ей на единственный стул в комнате.

— В этом нет необходимости, — ответила она, ее пристальный взгляд переместился на меня и скользнул по мне так, что я почувствовал себя совершенно беззащитным, как будто она могла видеть все мои сильные и слабые стороны, разложенные прямо перед ней, и уже выяснила, каким способом она воспользуется ими, если понадобится.

Огромный ублюдок с вьющимися черными волосами, который, как я должен был предположить, был ее телохранителем, быстро опустился на четвереньки у края кровати, как будто ему приказали, и Кармен села ему на спину, как будто это была гребаная скамейка. Какого хрена?

Папа бросил на меня взгляд, который велел мне придержать язык при виде этого странного гребаного представления, и Кармен потянулась, чтобы взять его за руку, на мгновение сжав его пальцы, когда она наклонилась ближе, чтобы заговорить с ним.

— Ты заставил меня на мгновение забеспокоиться, когда я услышала новости, — промурлыкала она, и Лютер тяжело сглотнул, нахмурившись от этого заявления.

— Ты беспокоилась обо мне? — спросил он, прочищая горло и бросая на меня убийственный взгляд, как будто я сделал что-то не так. Хотя хрен знает что.

— Конечно, — ответила она, одарив его загадочной улыбкой, от которой мне почти захотелось отвести взгляд, так как я чувствовал, что вторгаюсь во что-то, но, когда она наклонилась ближе, а мой отец заерзал на кровати, я не мог не продолжать наблюдать. — Если бы ты умер, это место стало бы чертовски скучным.

— Приятно знать, что тебе не все равно, — хрипло сказал папа, и она рассмеялась, откидываясь назад и убирая свою руку из его.

— Правда? — с любопытством спросила она, и Лютер нахмурился.

— Значит, ты… просто зашла посмотреть, все ли со мной в порядке? — спросил он, казалось, озадаченный этим, и Кармен снова рассмеялась, тряхнув своими темными волосами и покачав головой, как будто он был самым забавным существом, которое она видела за долгое время — что было чертовски странно, потому что мне не показалось, что он сказал что-то даже отдаленно смешное.