Крепкое объятие Кейвена чудесным образом успокоило мой разум.

— Все в порядке, — вздохнула я, еще не доверяя своему голосу. — Я в порядке.

— Я опять тебя напугала? — спросила Розали. — Пожалуйста не уходи.

Я тяжело сглотнула. Я могу это сделать.

Это был Трент.

Мы все были в безопасности.

Мне не хотелось вырываться из объятий Кейвена. Я еще не совсем пришла в себя, но наконец обрела голос.

— Я не уйду. Обещаю.

— Ура! — она похлопала, прежде чем вручить мне воздушный шарик. — Это День Хэдли Пози, поэтому ты можешь есть сладости весь день! И знаешь что? Папа сказал, что если я потом съем свой хот-дог, то смогу есть сладости вместе с тобой!

Я улыбнулась ей, когда мое сердце вновь обрело нормальный темп.

— Звучит потрясающе.

— У нас есть торт, печенье и конфеты. О, о, о! Папа купил много ранчо для тебя. И я сделала тебе подарок.

— Не могу дождаться, когда увижу его.

— Эй, детка, — сказал Кейвен. — Можешь сбегать к Алехандре и сказать ей, что Хэдли здесь, и узнать, не хочет ли она присоединиться к нам за обедом?

Розали склонила голову набок.

— Я думала, она собирается в гости к Руби?

— Просто… сделай мне одолжение и сходи проверь. Хорошо?

Она пожала плечами и с широкой улыбкой посмотрела на меня. Если она и заметила, что я в данный момент приклеилась к бедру ее отца, она вообще никак об этом не упомянула.

— Не могу дождаться, когда ты увидишь свой торт. Я посыпала его радужной посыпкой.

Ради нее я притворилась взволнованной.

— Ох. Я тоже не могу дождаться.

— Я сейчас вернусь, — она сорвалась с места, и побежала к Алехандре.

Как только мы услышали, что за ней закрылась дверь, Кейвен прижался губами к моему уху.

— Ты в порядке?

— Да… Я… — я оглянулась через плечо и увидела, что Трент смотрит на нас с подозрением.

Как только наши взгляды столкнулись, его поведение изменилось. Трент не был таким высоким или крупным, как Кейвен, но у них была одинаковая оливковая кожа и темные волосы. Самым заметным различием между двумя мужчинами были их глаза — форма и все остальное. Если у Кейвена они были идеальными овалами искрящегося голубого цвета, то у его брата — темно-карими и глубоко посаженными, такими, которые всегда выглядят задумчивыми и циничными.

— Я Трент, — сказал он. Не сделав ни шагу вперед. Не протягивая руку. Он просто стоял, прижав жену к себе. Его лицо было неразборчивым, но по тому, как обвисли его плечи, я поняла, что он ненавидит это так же, как и я.

— Я Хэдли.

Он слабо улыбнулся.

— Я не хотел тебя напугать. Но с лицом я ничего не могу поделать.

— Не извиняйся. Я была… удивлена. Вот и все.

Он наклонил голову к красивой женщине, стоящей рядом с ним, и его руки надежно обхватили ее так же, как Кейвен обнимал меня.

— Это моя жена, Дженнифер.

Я бодро кивнула ей.

— Приятно познакомиться.

— Я тоже рада познакомиться с тобой, — ответила она, и казалось, что улыбка вот-вот лопнет на ее лице.

— Не говори этого, Дженн, — предупредил Кейвен. — Просто не говори.

— Что? — невинно протянула она.

Трент прочистил горло.

— Дженн. Давай разогреем гриль?

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

— Зачем я тебе нужна? Мне уже десять лет не разрешают прикасаться к грилю.

— Не знаю. Но ты все равно пойдешь.

Она хмыкнула и вышла за ним на задний двор, бросив последний восторженный взгляд, прежде чем закрыть дверь. Кейвен покачал головой и посмотрел на меня.

— Говори быстро. Рози вернется в любую секунду, и тогда я потеряю тебя на весь день. Ты не будешь против Трента? Я могу придумать предлог, если ты захочешь улизнуть.

Я положила руки на его грудь, и мой огромный шар едва не ударил его по лицу.

— Я в порядке. Правда.

— Он не Малком, Хэдли.

— Я знаю. Это была интуитивная реакция. Я в порядке. Честное слово.

Он несколько секунд изучал мое лицо, и от его беспокойства у меня в груди потеплело.

— Если что-то изменится, и ты почувствуешь себя плохо — я хочу знать. Сразу же. Никакой рвоты в ванной комнате без меня.

Я бросил на него косой взгляд.

— Что? Кто говорил о рвоте?

Он усмехнулся.

— И еще: мне кажется, мой брат и Дженн нас раскусили.

— Ну, он не Йен, не Бет и не Розали. Так что, думаю, могло быть и хуже.