— Сам как думаешь, штабс-капитан?

— Похоже океанский патруль, охота на крейсера. Да мало ли что наше любимое командование придумает.

— Скучаешь по дому? — Сергей Тихомиров присел на кнехт. — Я тоже. Спасибо полковнику за отпуск, повидал весну в горах.

— Альпийские луга?

— Нет. У нас красивее. Цветущие сады. Борис, ты же тоже в отпуске был? Расскажи, как в Туле самовары и винтовки делают.

— У нас, господа, все делают, — взгляд комэска приобрел мечтательное выражение. — А какие у нас девушки!

Через два дня с палубы «Выборга» люди увидели ледники и скалы Гренландии. Навстречу попались корабли патруля. Высоко в небе прошла летающая лодка. Погребенный под ледяным панцирем километровой толщины остров оказался очень даже обитаемым. В шхерах корабли пополнили запасы топлива с транспортов. Ни дня задержки. Берег моряки и летчики видели только с палубы.

Снова в море. Только теперь рядом с русскими кораблями идут легкий авианосец «Хаген» под немецким флагом и два крейсера Кригсмарине. В океане к ним присоединились «Громобой» и четыре эсминца. Соединение несет свои винты к Американскому континенту.

Команда на взлет. На палубе молотят винтами воздух истребители и штурмовики. Раннее утро, на горизонте брезжит солнечная полоска, по волнам бегут зайчики. Два авианосца рвут волны на полном ходу, поют турбины, трубы отбрасывают дым к воде, над палубой стоит сплошной гул, как в улье. Стальные осы одна за другой срываются с места. Форсаж! Короткий разгон. Под крыльями темные с сине-зеленоватым оттенком волны.

Легкое соединение работает у пролива Кабота. Четыре крейсера удачно вышли на жирный конвой. Сейчас там за линией горизонта гремят орудийные залпы, волны рвут стремительные копья торпед. Пока «Громобой» затаптывает тяжелыми орудиями эскорт, немцы и «Баян» режут транспорты как волки овец.

Морские бомбардировщики спешат принять участие в кровавой потехе. С ними истребительное прикрытие. Все надо сделать очень быстро, потому командование и бросает на чашу весов все свои средства. Первыми в небо с «Выборга» ушли «Сапсаны» штабс-капитана Сафонова. За ними спокойно стартовала бомбардировочная полуэскадрилья.

Задание даже не сопровождение ударных машин, а патрулирование, отсечение всех посторонних. Одновременно с «Хагена» взлетают истребители и бомбардировщики. У немцев на корабле обычная авиагруппа, без перекоса в оборону.

Сегодня истребители на практике отрабатывали схему с разделением обязанностей. Задумка такова — звено летит плотной группой, один летчик ведет штурманскую прокладку, остальные трое делят между собой наблюдение за горизонтом. Идея здравая, однако, после получения задания поручик Никифоров собрал в ангаре своих архаровцев потряс кулаком и потребовал:

— Господа, все вместе защищаем «дюжину», защищаем нашего штурмана. Зеленов! Николай Андрианович, ты наша нить Ариадны. Можешь говорить что угодно, но прокладка и возвращение на палубу на тебе.

Как затем тихо шепнул Антон Марченко, подобные инструктажи дали все остальные командиры звеньев. Математиков в середину строя.

Первые транспорты заметили парни поручика Ворожейкина. Два парохода счастливо проскочили мимо крейсеров и отчаянно дымя уносили винты прочь от ставшего таким негостеприимным пролива. Не повезло немножко. Любой каботажник у берегов Штатов и Канады европейцами воспринимается как законная цель.

Штурмовики довернули на два румба и атаковали сразу без набора высоты. Ребята поручика Ефремова наглядно продемонстрировали, что в авиаотряд «Выборга» набирали самых лучших. В этот вылет под «Бакланы» подвесили по три ФАБ-250. Вполне достаточно для небронированной цели.

Два штурмовика атаковали каждый свою цель. Хаотичный огонь из нескольких скорострелок с мостиков летчикам совершенно не мешал. Выход на боевой курс, атака, когда легкие бомбардировщики выходили из пикирования, бомбы уже рвали железо.

— Иду на повторный заход, — доклад на общей волне.

— Есть! Добиваю!

— На палубу возвращаетесь самостоятельно. Ждете остальную группу.

Что там творилось за хвостом, Кирилл уже не видел. За минуты с начала атаки основная группа уже пожрала целые мили расстояния. Только если повернуть голову, на горизонте клубы дыма, да еще правее идет плотная группа самолетов с «Хагена».

— Наблюдаю крейсер. Ведет огонь главным калибром, — звучит доклад Павла Комозина.

Вскоре с высоты открылся вид на морской бой. «Громобой» на полном ходу пенит волны, все три башни работают полными залпами, перед кораблем с большими недолетами встают фонтаны вражеских снарядов. Каких-либо повреждений на крейсере не видно. В ста кабельтовых к норду отползает покалеченный эсминец. Бедолага горит, идет со страшным креном на левый борт, за кормой расстилается радужный маслянистый след.