Отдельный подарок сделал мне Тануки Ойя, неожиданно растеряв интерес к государственному проекту уличных бойцов. Поняв, что в нем начинают видеть лишь организатора, способного качественно поднять тему крытых арен в новом регионе, талантливый престидижитатор принялся «сворачивать лавочку». То же самое делали и Коджима, вынуждая представителей Специального Комитета (ранее проявлявших хаотичную инициативу) судорожно бегать с выпученными глазами и отсутствием бюджетов на раскрутку. Они даже приходили ко мне, но так и не смогли ответить на закономерный вопрос «зачем мне это?». В итоге, оставшуюся часть Японии решили «подключить на-сухую», сделав исключение лишь для Киото. Этот мегаполис, богатый талантами, смог себе обеспечить рекламную компанию сам, без нашего непосредственного участия.

Тем не менее, наша с Тануки задумка по получению для меня «социального кредита» работала на «ура». Не сама по себе, а на фоне проштрафившихся комитетчиков, получающих заслуженные разносы сверху.

— Тебе это точно в жизни пригодится, — приговаривал невысокий японец, собирая свои вещи со съемочной площадки с помощью своей помощницы, — Старосты, председатели, все эти школьные мелочные должности, они, конечно, идут плюсом в резюме, но где? Знаешь? На конкурсах они идут. А у тебя, Кирью, конкурсов нет и не будет, разве что турниры. Кстати, как насчет них? Не созрел?

— А я должен созреть, чтобы начать калечить людей за такие маленькие деньги? — тихо спрашивал я, стараясь не привлекать внимания.

— Не горит в тебе души истинного артиста, не горит! — фальшиво печалился в ответ Тануки Ойя, — Но ничего. Чутье подсказывает мне, Акира Кирью, что мы еще поработаем вместе! Я так чувствую!

«И именно ради этого я тут и торчал», мысленно соглашался я.

…а еще сохранил жизнь безымянному идиоту с Окинавы, сыну какого-то сайко комон. Покойного, разумеется.

Последнее оказалось джек-потом. Окинава небольшой, но очень гордый остров, жители которого тоже нуждаются в распространителях наркотиков, но — в своих. Ими и выступала уважаемая Закагашира-гуми, так вовремя и красиво подставившаяся под наш интерес. Сама, без всякого спроса. Впрочем, назвать ситуацию чудесным и приятным совпадением было нельзя — очень много молодежи из криминальных кругов соблазнялись на Снадобье. Скорее, было бы удивительно, если бы я не попал в подобную историю.

Сейчас в самой окинавской гуми уже произошли весьма серьезные кадровые перестановки на самом верху, а детектив Ивао Хаттори таки получил доступ к таинственному координационному чату по распространению наркотиков в китайской системе. Правда, с нами он не поделился.

Сахарова всё-таки улетела на Шри-Ланку, каким-то образом договорившись со Спящим Лисом и Соцуюки о своем дальнейшем сотрудничестве с японским правительством. Теперь она работала на два фронта и, насколько я знаю из достоверных источников, полностью завязала с алкоголем. Правда, прошла только неделя, но я был уверен, что, плотно работая на благо собственной семьи, рыжая просто не найдет для себя времени спиваться.

— Сын, здравствуй, — позвонил мне как раз через неделю отец, — Зайдите в гости, а? Нам с тобой нужно обсудить, как поступить с деньгами, что приходят теперь на тот счет…

Просьба заставила меня насторожиться, и совсем не зря. Харуо Кирью, проявивший такую нехарактерную для себя инициативу, действовал по указке Ацуко Кирью, которой хотелось… пожаловаться. Нет, мать, конечно, соскучилась, но пожаловаться ей хотелось сильно!

— Они теперь практически не появляются дома до самого вечера, — горевала моя мать-экстраверт, брошенная почти всеми своими постоянными жертвами, — Их нет, Кира-чан! И оба не говорят, чем заняты! Родной маме! Вот как так?!

Речь шла о моем брате и сестре.

— Они приходят пьяные? — осведомился я под тревожный хрюк отца, — Побитыми? Странными?

— Кира-чан! Нет, конечно! Но они не говорят! Понимаешь?! Нам — не говорят! Маме и папе очень грустно!

— Ваши дети, уже все, взрослые люди. Пора давать нам возможность совершать собственные ошибки, — выдал я сходу весьма сомнительную сентенцию, на которую даже Мана отреагировала с непониманием, так что мне пришлось, достав телефон, поправиться, — Однако, в ситуации лучше разобраться…

Ответивший на звонок Такао, узнавший, по какому поводу я звоню, восторга не испытал, но честно (и тихо) признался, что они с сестрой нашли новую компанию, в которой тусуются после школы. И что это важно для обоих. В этой компании (совершенно не подозрительной, по его словам), никто не относился к Эне как к писанной красавице, а к самому Такао, как к хулигану, избивающему людей. Поэтому, если я, конечно, верю своему младшему брату…

Особо я не верил, считая Такао слишком самоуверенным из-за полученных парнем боевых навыков, но на фоне того, что только что сказал родителям, я просто не мог парировать такой аргумент. Родители, конечно, такому исходу счастливы не были, но были вынуждены согласиться со мной.

— Не понимаю! — возмутилась, правда, Ацуко, — Если все так, как он сказал тебе, то почему раньше не сказал нам! Зачем отмалчиваться!

— Потому что ты, ока-сан, получив ответ на один вопрос, задала бы еще полторы сотни, — со вздохом ответил я истину, — и тогда бы отмолчаться не получилось.