Оказавшись в моем кабинете, Мишель заговорила первой. Она в отчаянии сказала:

– Как я упоминала в телефонном звонке, моя дочь была прилежной ученицей до прошлого года, но потом она перешла в старшую школу и связалась с компанией тех, кого учеба не интересует. Она неплохо окончила девятый класс, но могла бы и лучше. В этом году в первом семестре Трина получила две четверки, две тройки и одну двойку – по математике. Но она действительно умная девочка, я пыталась помочь ей и заставляла ее делать домашнее задание на кухне, где я могу приглядывать за ней, пока готовлю ужин и проверяю электронную почту. Это не помогло, поэтому я начала проверять ее домашнюю работу, чтобы убедиться, что она все выполнила правильно. Я даже проверяла, что Трина положила задание в нужное место в сумке, чтобы не забыть отдать его учителю. Я позвонила вам после того, как со мной связалась учительница. Похоже, Трина перестала сдавать свою домашнюю работу и получает двойки по нескольким предметам.

Когда я думаю о подростках и их домашнем задании, я вспоминаю прекрасный фильм «Принцесса-невеста» и потрясающие слова героя Виззини: «Ты стал жертвой одного из классических промахов, самый знаменитый из которых звучит так: “Никогда не ввязывайся в борьбу за землю в Азии”».

Мишель стала жертвой коварной родительской ошибки: никогда не вмешивайтесь в борьбу за власть с подростками в той сфере, в которой вся власть принадлежит им. Когда дело доходит до домашнего задания, подростки практически полностью его контролируют, у вас же власти нет. Если ваша дочь решила нести ответственность за свое домашнее задание, скорее всего, все будет хорошо. Если она приняла обратное решение, родители ничего не смогут сделать. У девочки может быть заболевание, которое мешает ей хорошо учиться, например нарушение способностей к обучению или синдром дефицита внимания. В остальных случаях с точки зрения управления ее академической успеваемостью ваша дочь находится на месте водителя. Будучи «водителем», она может попросить у вас или других людей помощи или последовать совету. Мишель на своем опыте узнала, что, если подросток не хочет, чтобы дела в школе шли хорошо, он легко добьется своего.

Вы спросите, зачем подросток создает себе проблемы? Трина явно злилась, когда мама пыталась помочь ей с уроками, но разве девочка не понимала, что успех в учебе пойдет ей на пользу в будущем? К сожалению, некоторым подросткам не хватает мудрости понять это, особенно если им кажется, что хорошая успеваемость ставит под угрозу их стремление к независимости. Мама пыталась заставить Трину учиться лучше, а девочка в ответ на это решила доказать, что у Мишель над ней не было власти. Трина стала получать самые низкие оценки, чтобы подтвердить это. Это не самое взрослое решение, но определенно популярное среди подростков.

Трина угрюмо сидела с нами и смотрела в окно, иногда бросая на меня пустые взгляды. После того как Мишель объяснила причину своего визита, я спросила у Трины, не хочет ли она что-то добавить, и получила вполне ожидаемый ответ:

– Нет.

Я хорошо понимала, что мама и девочка играли по тем же правилам, из-за которых оказались у меня в кабинете. Мишель могла заставить Трину делать домашнее задание, но не могла проконтролировать, что девочка его сдала. Мишель могла привести Трину к психологу, но не могла заставить ее говорить.

Независимость. Любой ценой.

Выбрав самый легкий тон голоса (потому что подростки терпеть не могут «терапевтических» речей), я поделилась своими мыслями:

– Разумеется, вы зашли в тупик. Мишель, вы не знаете, как улучшить оценки дочери в школе. Трина, а ты не хочешь, чтобы мама тебя контролировала. Я думаю, мы сможем найти решение, но не уверена, что Трине нужно присутствовать на сеансах. Трина, если ты почувствуешь, что я могу помочь тебе, мои двери всегда открыты – я буду рада встретиться с тобой или твоими друзьями. Мишель, я хочу узнать, сможете ли вы с мужем приходить ко мне. Мы вместе найдем выход из тяжелой ситуации. Вы желаете Трине лучшего, но ваши методы не работают.

Трина с облегчением выдохнула, узнав, что ей больше не нужно приходить. Мишель согласилась вернуться с мужем. Вместе мы собирались решить, как использовать стремление Трины к автономности так, чтобы заставить ее серьезно относиться к учебе.

На первой встрече с Мишель и ее мужем я сразу поняла, что им не хочется давить на Трину и им неважно, поступит ли она в престижный вуз. Они просто беспокоились, что в возрасте пятнадцати лет девочка начала отказываться от возможностей, к которым, вероятно, захочет вернуться через несколько лет. Не зная, что делать, Мишель пыталась управлять Триной и ее домашним заданием.

Сейчас я преподаю у магистрантов, но до рождения двоих детей я также вела курсы по психологии в университете. Их посещало огромное число студентов (в аудитории Мичиганского университета собиралось более 400 человек). Я постоянно знакомилась с новыми формами плохого студенческого поведения. Студент не посещал занятия на протяжении трех недель и спрашивал, как получить конспект лекций. Студент сдавал чужую работу, скачанную из Интернета, и потом сожалел об этом. Мы с коллегами с факультета психологии обсуждали способы решения таких ситуаций. Когда обсуждение затягивалось, кто-нибудь обязательно завершал его умнейшими словами: «Люди делают выбор, выбор приводит к последствиям». Родители Трины понимали это и хотели, чтобы девочка тоже поняла.

Для Трины разрыв между ее выбором (сдавать или не сдавать домашнее задание) и дальнейшими последствиями (выбор университета) был слишком большим, чтобы воспринимать его серьезно. К тому же Мишель неосознанно развязала борьбу за власть, и Трина чувствовала, что желание сохранить свою независимость означало отказ от выполнения домашнего задания. Мы с родителями Трины должны были сократить дистанцию между ежедневным выбором девочки и будущими последствиями. Для этого нужно убрать Мишель с позиции надзирателя за домашним заданием. Нам предстояло работать со стремлением Трины к самостоятельности, а не против него.