Это был единственный раз, когда Нин Инь проявил нечто похожее на слабость, и Юй Линси запомнила это надолго.

Может быть, это было из-за того, что он никогда не показывал слабость, даже когда его пронзали лезвием. Он был настолько безумен, что казалось, у него не было чувств.

Поэтому ей было интересно, что это была за боль, которая заставляла его так страдать.

Его нога... она была сломана так?

Глаза Линси задрожали. Воспоминания и реальность переплелись, породив ответ.

Не успела она обдумать всё, как резко крикнула:

— Цин Сяо! Что вы стоите?

Её звонкий голос прорезал воздух, и холодные вороны взлетели в небо.

Загорелый мужчина удивлённо обернулся, и Цин Сяо метнул мечом, порезав запястье нападавшего. Молот выпал из рук мужчины и с плеском упал в воду, блестя холодным светом.

Двое стражников выпрыгнули из-за спины Цин Сяо, заблокировав остальных нападавших.

В тот момент время, казалось, растянулось.

Ветер взметнул её вуаль, и Юй Линси, стоящая в светлом платье и держащая в руке изящный золотой хлыст, выделялась среди этой темноты, как свет.

А слабый и раненый Нин Инь лежал в грязи. Его губы кровоточили, и его тёмные глаза встретились с её красивыми, полными решимости глазами.

«Это она», — подумал он.

Глава 7. Побеждённый пёс.

Цин Cяо и остальные стражники использовали военные приёмы.

Трое нападавших, обменявшись взглядами, вскоре осознали, что у них нет шансов, и, перепрыгнув через стену, поспешили скрыться.

Ветер стих, а в лужах отразились тени сухих ветвей.

Юй Линси, затаив дыхание, приблизилась и через вуаль своего головного убора взглянула на неподвижно лежащего юношу, испытывая смешанные чувства.

— Он мёртв? — спросила она.

Цин Сяо вложил меч в ножны, подошёл к юноше в чёрном, лежащем в кровавой луже, и перевернул его.

Встретившись с его мрачным взглядом, Цин Сяо неожиданно отдёрнул руку, испытав необъяснимый страх.

У этого юноши был взгляд, как у дикого зверя, полный опасности.

Но это было лишь мгновение, и ощущение ледяной опасности исчезло. Перед ним остался лишь слабый парень, который, казалось, был готов умереть в любой момент.

Цин Сяо подавил своё мгновенное удивление и доложил:

— Госпожа, он жив.

Юй Линси слегка выдохнула. Она не понимала, испытывала ли облегчение или что-то ещё.

Юноша лежал на земле, его голова была немного повернута в сторону Линси, а грудь была покрыта тёмными пятнами крови.

Девушка вспомнила свою цель и слегка сжала рукоятку плети.

Этот самоуверенный безумец в прошлой жизни теперь лежал перед ней, как побеждённый пёс, в полумёртвом состоянии.

Сейчас, если бы она захотела его ударить, у него не было бы сил даже отвернуться...

Но почему-то плеть в её руке оказалась невероятно тяжёлой, её невозможно было поднять.

Нин Инь смотрел на Юй Линси своими глазами, которые были, как тёмные и спокойные пруды. В них отражалась её стройная и изящная фигура.

Юй Линси не могла описать его взгляд: тёмный и спокойный, но полный скрытых течений.

Эти глаза, как водовороты, поглощали её эмоции.

Воспоминания прошлой жизни замелькали перед ней, вызвав чувство обиды, печали и гнева...

Ветер беззвучно пронёсся, её рука, сжимающая плеть, ослабла и бессильно опустилась.

Юй Линси вдруг почувствовала усталость. Она прикусила губу и сказала:

— Цин Сяо, уходим.

Слуга взглянул на юношу, который лежал на земле. Он собирался что-то сказать, но промолчал и, вместе с четырьмя другими стражниками, последовал за своей госпожой.

Юй Линси не оглянулась и не увидела, как юноша на земле пристально смотрел ей вслед. Он медленно поднялся.

Пошатываясь, он опёрся о стену двора, опустил глаза и спрятал острое короткое лезвие, которое уже обнажилось из рукава.

Холодные вороны на засохших деревьях, почувствовав убийственную ауру, вспорхнули и улетели.

Только что, если эта девушка проявила бы хоть малейшее злое намерение, его лезвие пронзило бы её изящную шею.

Но она не сделала этого.

Это было странно: он встречал её дважды и видел в её глазах сложные эмоции, как будто она боялась, но в то же время злилась.

Он явно ей не нравился, но она всё же спасла его.

Это было действительно интересно. В этой женщине было слишком много неизвестных ему тайн.