Как же он стал тем безумцем, которого все боятся?

Тяжёлое дыхание Нин Иня напомнило ей о прошлом. Она впервые почувствовала смятение.

Девушка протянула руку и нерешительно укрыла Нин Иня одеялом.

— Я не такая жестокая, как ты. Если ты умрёшь, я отдам тебе тряпичное покрывало, но...

Она опустила глаза.

— Я не хотела твоей смерти.

Задумавшись, она случайно коснулась шеи Нин Иня.

Её слабое прикосновение словно разбудило его, и он резко открыл свои тёмные глаза.

В следующий момент её запястье пронзила боль.

И вдруг мир перевернулся, и Юй Линси оказалась прижата к кровати Нин Инем.

Её чёрные волосы рассыпались по постели, а грелка покатилась на пол.

Юноша, тяжело дыша, прижал её к себе, его дыхание обжигало её шею, вызывая давно забытые, но в то же время знакомые мурашки...

Линси широко раскрыла глаза, в которых отразилось лицо Нин Иня — слабое, но угрожающее. Она почувствовала, что снова оказалась в тех же обстоятельствах, как и в прошлой жизни.

Глава 10. Раздевание.

Снег, накапливаясь, обломил сухую ветку во дворе. Раздавшийся хрусткий звук нарушил тишину.

Рука, сжимающая запястье Юй Линси, была горячей, словно раскалённое железо. Нин Инь крепко удерживал её, что казалось невероятным для тяжело больного и ослабленного юноши.

В глазах Юй Линси отражалось жестокое и красивое лицо юноши. Картина словно наложилась на его образ из прошлой жизни. На мгновение ей показалось, что он сейчас без колебаний сломает ей шею.

Но это длилось лишь мгновение. Нин Инь, казалось, вышел из своего инстинктивного оцепенения, его взгляд смягчился, а напряжённая фигура постепенно расслабилась.

Юй Линси наконец смогла вздохнуть, она попыталась вырваться, сказав:

— Отпусти!

Наверное, она случайно задела рану Нин Иня, так как он тихо застонал и, перевернувшись, упал рядом с ней. Его горячее дыхание опалило её ухо.

Слишком близко!

Линси почувствовала озноб, поэтому поспешно оттолкнула его голову и привела в порядок свои растрепанные волосы и одежду.

Если бы это было в прошлой жизни, то она ни за что не посмела бы ослушаться его. Девушка до сих пор не могла забыть последствия удара ногой, которого она нанесла ему перед смертью.

Но теперь всё иначе. На сей раз Нин Инь был тем, кто оказался беспомощным, а не она.

Юй Линси подняла свою белоснежную руку, но увидев раскрасневшееся от жара лицо Нин Иня, её рука остановилась в воздухе и так и не опустилась.

Она резко дёрнула одеяло и накрыла голову Нин Иня, чтобы не видеть его жалкое и раздражающее лицо.

— Госпожа, доктор пришёл, — раздался своевременный голос Хутао, который прервал напряжённый момент.

Жаровня потрескивала. Маленький дикий котёнок, наевшись, свернулся клубочком и уснул в тёплом месте.

Старый врач долго щупал пульс Нин Иня, а затем приподнял его одежду, чтобы осмотреть раны. Лицо доктора становилось всё более мрачным.

Юй Линси тоже нахмурилась и спросила:

— Как он?

— У него сломаны два ребра, осколки костей попали в лёгкие, большая потеря крови, плюс переохлаждение. Всё это вызвало высокую температуру, — врач потеребил свою седую бороду и вздохнул, — при таких серьёзных внутренних травмах то, что он ещё держится — это уже чудо. Я выпишу несколько рецептов, лекарства нужно будет принимать как внутрь, так и наружно. Если он переживёт эту ночь, то можно считать, что ему повезло.

Юй Линси не ожидала, что раны Нин Иня были настолько серьёзными.

Наверное, в прошлой жизни он был настолько безумным и сильным, разрушительным и неуязвимым, что она забыла, что он тоже смертный, который может чувствовать боль и даже умереть.

Если бы она не увидела его в таком юном и жалком состоянии, то, возможно, всё было бы по-другому, но судьба распорядилась иначе.

Юй Линси смотрела на его бледные губы и её сердце сжалось, словно оно тянуло её вниз в глубокую пропасть.

Она кивнула Хутао и тихо сказала:

— Подкинь ещё угля в жаровню для тепла, найди двух умелых слуг, чтобы готовили лекарства и ухаживали за ним. И ещё... как только он придёт в себя, сразу сообщи мне.

Хутао удивилась тому, почему госпожа так заботится о «нищем», но, увидев серьёзное выражение лица Юй Линси, покорно принялась исполнять приказания, уже с большим рвением, чем прошлой ночью.

Когда в доме стало тепло, слуги сменили повязки Нин Иню, и Линси смогла спокойно уйти.