— Деда зови! — заорал я и мальчишка побежал.

Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на чем-то другом, но боль была невыносимой. Каждый раз, когда я шевелил ногой, капкан ещё сильнее вгрызался в мою плоть.

Вскоре из леса раздался треск веток. Я весь сжался в комок, нащупывая автомат, который выронил.

К счастью, из-за деревьев появился старик. Лицо его было обветренным и морщинистым. Да и весь он был сморщенным, как сухофрукты из компота. На вид ему меньше ста лет не дашь. Он подошёл ко мне, и склонившись над капканом, сухо и злобно произнёс.

— И что вы здесь шастаете.

— У меня нога… — произнёс я сквозь зубы, с трудом дыша.

— Вижу, что нога. — пробубнил дед. — У меня тоже, поди не лапы.

— Ты сможешь его снять? — не удержался я.

— А ты думаешь, что ты первый идиот, который мне ловушку попортил? — так-же злобно ответил дед. — Аркаша, тащи топор.

— Зачем топор? Не надо топор! — чуть ли не визжал я.

— Хавальник закрой! — рявкнул дед и зажал мне рот рукой. — Шутки шучу.

Вот оклемаюсь и ноги ему сломаю. Юморист, сука.

— Платок ему в рот засунь. — сказал он внуку.

Тот, проворно запихал мне в рот, вонючую тряпку.

Старик принялся за дело. Он аккуратно раздвинул прутья и начал ослаблять пружину.

Сердце бешено колотилось в груди. Я, несмотря на боль, пытался не шевелиться.

— Сейчас. — тихо произнёс он, и в следующую секунду, капкан щёлкнул, освобождая мою ногу.

Я вздохнул и застонал. Боль всё ещё была невыносимой. Дед быстро перевязал мою рану.

— Аркаша, сбегай за водой.

— Ага, ща. — бросил пацан и умчался.

— И куда ты милок, путь держишь? — дед закурил две самокрутки, одну заботливо протянул мне. — Смотрю не ободранный, и форма свежая.

Я выплюнул тряпку и зажал её в руке. Глубоко затянулся. Табачок был хорош.

— В Хомутовку.

— Добро пожаловать, вот она. — дед указал пальцем на покосившуюся табличку.

И тут я понял, что всё же заблудился.

— А поселение где?

— Ааа… — протянул дед. — К безбожникам шёл. Ну, видать леший уберёг, раз не дошёл.

— У меня друг там.

Мальчик вернулся с небольшой деревянной чашкой, наполненной водой. Я жадно опустошил её.

— Твой друг либо мёртв, либо в секте ихней. А это одно и тоже. Не возвращаются люди оттудова, плохое место.

Ни Зима, ни Рыжий мне конечно же об этом не сказали. Уроды, вернусь, ебучку набью каждому. В небольшой походик сходи, Любу проверь, тьфу ты, мрази.

— Полежи пока, я до избушки и обратно, лекарство принесу.

Дед кивнул внуку, и тот присел рядом со мной.

— А ты военный? — с интересом спросил пацан.

— Ну, вроде как.

— А почему ты один? Все умерли? Моя мама тоже умерла.

Я молчал, ну не знал я, что на это ребёнку ответить.

— А он настоящий? — мальчик тыкал пальцем в мой автомат.

— Настоящий. — буркнул я.

— Я пальнуть можно?

— Я тебе дам, пальнуть, сопля ещё зелёная.

Пацан скрестил руки и показательно отвернулся.

— На, подержи. — разрешил я, предварительно вынув магазин.

Пацан тут же просиял и схватил калаш.

— Тяжёлый. — с восторгом протянул он.

— А то.

Дед вернулся с поясной сумкой, и недобро уставился на меня. Однако, ничего не сказал.

Из сумки он вынул полиэтиленовый пакет с какой-то зелёной дрянью. Развязал повязку на моей ноге, и щедро размазал зеленушку по всей ране.

Боль пришла с удвоенной силой. Да у меня будто кровь вскипела.

— Тихо, тихо сынок, сейчас попустит. — шептал дед.

Мне в это мало верилось, но вскоре, боль и вправду утихла.

— Ты чё? Колдун?

— Знахарь. — хмыкнул дед. — Вставай, здесь опасно.

Дед с Аркашей не без труда, но подняли меня.

— Ну ты и кабанина конечно. — крякнул дед.

До избушки деда добирались минут двадцать.

После, меня напоили горьким варевом, положили на кровать, и я заснул.

Спал, как говорится, без задних ног. Когда очухался, даже не осознал сначала, где я нахожусь. Нога всё ещё болела, но уже не так критично. Я бы сказал, немного ныла.

— Проснулась, красно девица. — едко произнёс дед.