Я смотрел на Зиму, он скалил зубы, как будто уже предвкушал, как грохнет меня и сам встанет на моё место. Я не мог поверить, что мы оказались в такой ситуации. Каждое слово Семёна Павловича резонировало в моей голове. Этого не может быть. Это просто невозможно.

Собрание продолжалось, но я уже не слышал, что говорят остальные. Мысли, безумным вихрем, крутились в черепной коробке. Ещё мгновение, и я достану пистолет, чтобы выгнать их.

Что мне делать? Как теперь выжить?

Зима пересел поближе ко мне. Он был ужасно доволен. Его улыбка расширилась, и он наклонился ко мне ближе, как хищник, готовящийся к нападению.

— И как же так вышло? — его голос стал низким и угрюмым.

— Я не знаю, Зима, клянусь. — запричитал я.

— Да тише ты, не робей. Для тебя ничего не изменилось. Действуешь по моим правилам и всё будет хорошо.

Я встретил его взгляд, стараясь не выдавать своего страха. Внутри меня всё переворачивалось от гнева, в перемешку с леденящим ужасом.

— Я больше не подчиняюсь тебе, Зима. — произнёс я, удивляясь, что нашёл в себе смелость. — Я не собираюсь играть по твоим правилам, даже если это означает мою смерть. Я больше не боюсь тебя.

Серые глаза на мгновение вспыхнули. Он наклонился ко мне ближе, и резко поддавшись вперёд, клацнул зубами в сантиметре от моего лица. Я испуганно отпрянул. Он расхохотался, словно больной.

Люди вокруг нас зашептались.

— Рябин. — позвал меня Семён Павлович.

Я, чуть ли не бегом, поспешил убраться подальше от Зимы.

— Ты чего трясёшься? — СБшник смерил меня тяжёлым взглядом.

— Дак меня это, меня ж Зимин убьёт.

— Не убьёт. — хмыкнул он. — Пока что я главный. Мы тут с мужиками решили, на обучение тебе год. Потихоньку введу в курс дела, передам полномочия. Через годик, сменишь меня. А если до этого времени, ты пропадёшь или помрёшь, то Зимин тоже не долго по земле ходить будет.

Я замер на месте, не веря своим ушам. Идея об обучении под руководством Семёна Павловича, казалось, была одновременно и обнадёживающей, и пугающей. С одной стороны, это давало мне шанс выжить, но с другой я знал, что ни кому из них нельзя доверять. Они тут все из одного теста слеплены.

— А если Зима… — начал я, но Семён Павлович перебил меня.

— Не переживай. Я за тобой присмотрю. Служи делу, и всё будет путём.

Его уверенность, совсем малость успокоила меня, но внутренний голос продолжал визжать о том, что я всё равно под прицелом. Я никак не мог забыть, как шок Зимы, сменился садистским наслаждением. О том, как он смотрел на меня, словно на жертву.

Я не мог сосредоточиться на словах Семёна Павловича. Я вновь вернулся к воспоминаниям о том времени, когда только попал в отряд. О своём глупом противостоянии с Ярым. Интересно, а что было бы, если бы он остался в живых? Чтобы он сейчас сказал?

Единственное, что я знал наверняка, это то, что должен найти способ выбраться, но как?

— Рябин! — снова позвал Семён Павлович, и я, словно в трансе, подошёл ближе. — У тебя есть какие-то вопросы?

Я колебался, не зная, что сказать. Всё же вопрос, который мучил меня больше всего, вырвался наружу.

— Почему именно я? Что во мне такого, чтобы меня назначили на такую должность?

Семён Павлович прищурился, словно оценивая, стоит ли делиться со мной информацией.

— Если честно, то я не в курсе, что Стасику пришло на старости лет. В приказе ты, значит ты. Ошибки быть не может, он мне лично в руки, конверт с письмом отдал. Я ставил на Зиму, в крайнем случае на Перминому Аньку. Но на тебя? Да это даже не смешно.

Его слова звучали как приговор. Я покорно кивнул. Внутри меня шевелилась паника. Но я понимал, что в данный момент мне нужно просто играть по правилам. И нет никакой разницы в том, по чьим именно.

— Я вас понял.

Собрание наконец подошло к концу, и участники начали подниматься. Я почувствовал, как напряжение немного ослабло, но это было лишь временное облегчение.

— Поздравляю. — буркнул Евгений Николаевич, даже не глядя на меня.

Когда я вышел из кабинета, Зима остался позади, но его присутствие ощущалось, как тень, преследующая меня. Я глубоко вздохнул, надеясь, что мои лёгкие разорвутся. Если я хочу выжить, мне нужно быть осторожным.

Господи, да кого я обманываю. Я сдохну, мне пиздец.

Не позволяй им кусать себя, иначе рано или поздно, они сожрут тебя. Сказал мне однажды Зима. Не волнуйся, я учту твой совет. В крайнем случае, поперёк горла встану.

Первородный, животный страх, сжимал сердце в железных тисках. Ведь я знал, что Зима будет ждать момента, чтобы ударить. Он не из тех, кто спускает всё с рук.

Я остановился у одной из множества дверей, и сполз по стене на пол. Я пытался собрать мысли в единую мозайку, понять, что мне делать дальше. Однако страх и паранойя не оставляли меня в покое.