— А я тебе, что нашел меня!

Замок Гейл-Прайори,

Англия, 9 месяцев спустя

Снова Мартингейлы принимали у себя семью Дугласов, но на сей раз в замке воцарилась тихая и нервная обстановка. В Гейл-Прайори пожаловал Малькольм Дуглас в сопровождении пяти проверенных воинов. Он не мог позволить себе пропустить рождение первого внука, вот и оставил дома вместо себя брата, присматривать за семьей, где тоже рос малыш, которого подарила ему Джудит.

Дуглас медленно раскачивался взад-вперед, сидя перед горящим камином. Он просидел так полдня и часть ночи. Леди Джулия суетилась в спальне сына, находясь рядом с Мегги, которая рожала первенца — им было легче, зная, что происходит, а Эдвард сходил с ума от беспокойства внизу, меряя шагами комнату, не в силах успокоиться. Малькольм волновался за дочь, но держал себя в руках, все же первая жена дала ему троих детей, а вторая одного. Он был более подготовлен к событиям, творящимся наверху, чем зять, который не находил места от беспокойства за любимую женщину и их ребенка.

Дуглас слегка усмехнулся, наблюдая за англичанином. Он слышал вопль дочери, которая умудрилась выгнать мужа из спальни, когда он в очередной раз на ее крик ворвался в комнату, боясь за жизни обоих. Он даже умудрилась чем-то в него кинуть.

— Эдвард, она в порядке, — успокаивающим голосом сказал тесть, пытаясь прекратить его метания. — Если в силах после долгих родов выставить тебя вон, она справится.

— Точно? — будущий отец с явной надеждой уставился на лаэрда.

— Точно, — заверил Малькольм. — Ее мать была такой же и спокойно родила троих детей. Мегги справится. Она крепкая и сильная. Ты ее не потеряешь.

— Спасибо, — даже улыбнулся Чилтон, устало упав на диван. Он едва успел перевести дух и прикрыть глаза, как раздался детский крик громкий и требовательный, возвещая, что долгим и мучительным ожиданиям пришел конец.

Эдвард стремительно вскочил на ноги и понесся по лестнице наверх, сразу перепрыгивая через две ступени. В спальне уже стало заметно спокойнее. Женщины хлопотали над лежащей в постели молодой женщиной, а Леди Джулия уже успела ополоснуть, завернуть младенца в чистое одеяльце и укачивала, с нежной улыбкой рассматривая маленькое личико.

Малыш снова заплакал, почувствовав рядом присутствие отца, морща лобик. Эдвард споткнулся на пороге, ошарашенно охватывая взглядом открывшуюся картину: он понял, что все изменилось — теперь у него семья и огромная ответственность, которой раньше не ощущал. Он постоял с минуту на месте, а потом подошел к постели, робко посматривая на жену: как она его примет после всех криков и угроз.

Мегги лежала с закрытыми глазами в чистой сорочке и улыбалась. Он двигался тихо, думая, что жена уснула, но когда он подошел к кровати, она открыла счастливые глаза:

— Ты где ходишь, Эдвард? — задала она мучавший ее вопрос. — Ты его видел? Правда, он красивый?

— Ты не злишься на меня? — тихо спросил мужчина, мнясь у края кровати. Лицо Мегги еще покрывали капельки пота, а волосы прилипали ко лбу, но она улыбалась и смотрела на него весьма радостно. — Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно, нет, прекрасно, — она кивнула на малыша, которого поднесла им леди Джулия. Она осторожно вложила маленький сверток в протянутые руки девушки и тихонько вышла из спальни вместе со служанкой, закрывая плотно за ними дверь. Эдвард устроился рядом, боясь дотронуться большими ладонями до крохотного младенца, которого они сотворили вместе с Мегги. — Правда, он красивый? — упрямо повторила вопрос гордая мать.

— Очень красивый, как ты, — заверил он, хотя ничего не понимал в детях. Этот малыш был первым ребенком, которого он так близко видел и мог коснуться. У мальчишки были темные волосики и его голубые глаза.

— Хочешь подержать его?

— Мегги… я не умею. Боюсь.

— Не стоит, — решительно вложила она ему в руки малыша. — Он не хрупкий. Не сломаешь.

Эдвард во все глаза рассматривал сына, даже провел пальцем по мягкой щечке и улыбнулся, когда ребенок дернулся во сне и поморщился.

— Положи его в кроватку, — подсказала девушка, с любовью наблюдая за мужем и сыном. — Пусть поспит.

Эдвард так и сделал, не побеспокоив сон наследника. Он постоял возле кроватки, которую смастерили и поставили в их спальне рядом с их постелью, как того захотела Мегги, не доверив сына чужой женщине. Ни о какой кормилице не могло идти никакой речи. И муж не спорил с ней, не желая нервировать беременную жену.

— Как мы его назовем, Эдвард? — тихо спросила она, когда муж устроился возле нее на постели. Он устало вытянулся рядом, положив под голову руку и обнимая Мегги другой.