Руки дрожат, когда я начинаю складывать вещи. Каждая вещь в этом шкафу о чем-то мне напоминает. Платье, которое я надела на нашу годовщину, свитер, который мы купали для семейной фотосессии на прошлое Рождество… Всё это теперь кажется чужим. Я бросаю их в чемодан, не стараясь даже сложить аккуратно. Горло сжимает так сильно, что кажется, я больше не смогу дышать.

Он входит в спальню, когда я только закрываю чемодан. Стоит у двери, молча, и некоторое время просто смотрит, как я пытаюсь удержаться на краю. Ему не нужно задавать вопросов — он видит решение на моем лице.

— Ты правда собираешься уехать? — шёпотом спрашивает он.

Я сжимаю губы, чтобы не сорваться.

— Ты оставил мне выбор? — так же шепотом спрашиваю я, не глядя на него, чтобы не видеть, как он ищет оправдания.

Он тяжело выдыхает, подходит ближе, но я отступаю. Между нами образуется невидимая трещина.

— Как ты мог, Андрей? Ты изменил мне! — срываюсь на слезы, обнимая себя руками. — Всё! Я подаю на развод!

Мой муж лишь усмехается.

— Не говори ерунды. Какой развод. Я тебе его не дам, — совершенно спокойно отвечает муж.

— Я не смогу с тобой жить после этого, — шепчу одними губами.

— Насть, Света для меня – ничто. Я только тебя люблю. Тебя и Машу, — он смотрит на меня так, будто бы ничего не произошло.

— Но ты спишь с ней!

— И что? — безразлично пожимает плечами. — Мне же нужно как-то снимать напряжение во время рабочего дня.

— В смысле? — вспыхиваю я и тут же себя осекаю, потому что за стеной спит наша дочь. — Так, ходи в туалет и снимай его там!

— Я не прыщавый подросток. Я нормальный, здоровый мужик, которому секс нужен чаще чем три раза в неделю.

Я слушаю и не узнаю в этом человеке своего мужа.

— Господи, какой ужас, — я не могу остановить слёзы — они текут по щекам, и с каждым словом становится всё больнее. Это как порез, который никак не заживает, как огонь, от которого я не могу убежать. Мой голос тихий, но от этого слова становятся только сильнее.

— Ты полгода спал с чужой женщиной, не предохранялся с ней, а потом приходил домой и мы с тобой тоже… — доходит до меня весь кошмар ситуации. — А потом мы с тобой… — прикрываю рот ладошкой, чтобы не закричать.

— Это было всего насколько раз.

— Ты думаешь, мне от этого легче?! — чувствую себя грязной, после его признания. — Я была для тебя пустым местом… и наша дочь тоже.

Он, кажется, хочет что-то возразить, но я больше не даю ему этой возможности.

— Мы с Машей завтра поедим к моим родителям, — говорю я, сжимая чемодан.

— Никуда ты не поедешь! — муж вырывает из моих рук чемодан и швыряет его в сторону.

— А кто меня остановит, ты? — складываю руки на груди в замок.

— Сама можешь ехать куда хочешь, а дочь я не отпускаю! — рычит в ответ.

— А ты её толк дашь? У нее кружки и танцы. Бывает, что я пол дня с ней катаюсь. А у тебя же работа! Без тебя ведь, там все биржи обвалятся, да? — голос начинает срываться, но я не могу остановиться. — И обеденные перерывы Светланами заняты, — скептически улыбаюсь, раздражённо качая головой.

— Не смей говорить, будто я для неё ничего не делаю! Я работаю, чтобы у неё было всё лучшее! Чтобы она не знала, что такое нужда!

— Всё лучшее? — мой сарказм становится едким. — Да ты даже не знаешь, как прошёл её день! Всё "лучшее" для тебя — это твои бабы! Она тебе нужна только на фото!

Он на секунду молчит, его взгляд становится ещё более жёстким.

— Не тебе решать, сколько времени я провожу с дочерью, — бросает он, стиснув зубы. — Да и ты тоже виновата, что у меня появилась любовница.

— Действительно! Это я виновата! — голос окончательно срывается, и злость смешивается с горьким разочарованием. — Виновата, что пыталась быть для тебя идеальной женой! Виновата, что ждала тебя дома, как дура, пока ты всё решал свои дела!

Он усмехается, но во взгляде мелькает тень. Я чувствую, как в груди всё сильнее сжимается от обиды.

— А ты знаешь, что я может быть работать хотела? Конечно, не знаешь. Тебе ведь всегда было плевать. А я, хотела. И карьеру делать хотела. Но ради тебя я наплевала на саму себя! Всё хотела мамочке твоей понравится. Угодить. Чтобы смотрела и говорила: Ах, какая хорошая жена у моего Андрюшеньки!

— Не надо только меня одного сейчас во всём обвинять, — отмахивается он, но голос становится чуть тише. — У тебя свои приоритеты, у меня свои.