Она послушно поднялась, во взгляде проступила печаль.

– Оксанка скоро вернется. С тобой будет она, если вы еще не переели. Иначе нехорошо.

– Ей там еще четыре дня, - ответил я беспечно, - А потом... потом посмотрим.

– Нет-нет, - сказала она торопливо, - никаких «посмотрим»!.. Она не простит мне такое предательство. Дети бескомпромиссные, у них только черное и белое, никакой середины.

– Это да, - ответил я, - мы тоже такими были.

Она посмотрела на меня несколько странно.

– Ты иногда кажешься даже старше меня. В самом деле всего двадцать пять?.. Смотришься, правда, очень молодо.

– Это по паспорту, - ответил я уклончиво. – А так прожил десятки жизней,

Она сказала со вздохом:

– С этой перестройкой у всех так. Жили в одной стране, потом в какой-то семибанкирщине, теперь вообще непонятно в чем...

– Капитализм строим, - согласился я. – Крутой поворот, да?

Она молча дала увлечь себя в постель, мягкая и послушная, женщина того поколения, когда мужчина всегда прав и ему никогда не говорят «Не туда».

Мелькнула мысль, что когда-то народ возмущенно орал, что помещики все себе захапали, сейчас кричит, что наглые бизнесмены грабят население, сколачивают баснословные состояния, а так бы все это честно и правильно пошло на водку, билеты на футбол, торты и уже появившиеся карманные телефоны, названные за мобильность мобильниками, но проклятые олигархи хитро ограбили, теперь покупают себе яхты за миллионы долларов!

Да, возмутительно, даже если бизнесмены проделывают это в рамках закона. Но, с другой стороны, эти же бизнесмены тратят собранные с населения деньги и на строительство дорог, больниц, помощь молодым ученым, раздают гранты, закупают дорогое импортное оборудование для российских ученых...

Но все равно ор только насчет яхт и дворцов. Да, покупают. Но и больницы строят. На те деньги, что население просто просрало бы в попойках и развлекухах.

Так что не знаю, что лучше. С одной стороны грабеж, с другой - хотя бы часть этих награбленных денег уходит на действительно полезное и нужное стране тому же вечно недовольному населению.

А что, есть другой вариант? Но вроде бы уже проходили, когда все по справедливости, когда все народное...

Я вздохнул, обхватил ее теплое податливое тело, подгреб в себе и заснул с мыслью, что общество переделывать не собираюсь, его и так полностью переделают, как только сумеем продавить свое начинание.

Глава 12

Ночью тело отдыхает, набирается сил, что-то в себе ремонтирует, как вроде бы ремонтирует и мозг, однако мой трудится и во сне. Сегодня начал выныривать из его глубин с мыслью, что помимо государственных и полугосударственных институтов, где работают с проблемами старческих болезней, вот-вот начнут строится медицинские центры, полностью финансируемые миллиардерами.

Новые хозяева дадут больше свободы научным работникам, не станут загружать многочисленными отчетами, но если государство уже знает, что от фундаментальной науки немедленной выгоды ждать нельзя, то новые хозяева потребуют как можно быстрее разработать для них бессмертие, или хотя бы остановить старение.

Пусть для остановки старения одного человека ученым потребуется сто миллионов долларов или даже сто миллиардов, они эти деньги получат, потому что этим человеком будет хозяин проекта, а для себя любимого никаких денег не жалко.

Увы, еще не знают, что проблема намного сложнее, чем кажется даже самим ученым, хотя те стараются видеть дальше гениев финансов. Даже до продления жизни еще далеко, а когда это поймут, интерес потеряется, многие институты перестанут финансировать вообще, а деньги будут переброшены на покупку дорогих яхт и островов в Карибском море.

Наконец остатки сна испарились, я наконец расслышал как с кухни доносится осторожное позвякивание посуды, ноздри уловили аромат жареного мяса с острыми специями.

Мозг, не желая прерывать важную мысль, напомнил мне твердо, даже вроде бы притопнул ногой, высказывание Черчилля о революции в России: . «Судьба обошлась с Россией безжалостно. Ее корабль затонул, когда до гавани оставалось не более полумили», так и здесь надежды на скорое достижения бессмертия развеются как раз тогда, когда до него останется два-три шага.

К тому же либералы и защитники всяческих прав, в том числе прав эмбрионов, спохватятся и начнут принимать закон за законом, ограничивающие науку или связывающие руки ученых множеством постановлений, указов, запретов и предписаний, как жить и над чем работать.

В моих же планах помимо ускоренного развития медицинских исследований еще и жажда придать затурканному и загнанному в подполье биохакингу ореол доблести, престижа и героизма. Чтобы даже серьезные академические ученые смелее и без оглядки ставили рискованные эксперименты на добровольцах, которых тьма.