— Потому что она принадлежит Командору Хаддари, — ответил ИИ так плавно, будто заранее ждал этого вопроса. — Сильнейшему смертному на этой планете.

— То есть каждый носитель… обогащает скверну?

— Своей волей и потенциалом.

Обогащённая скверна, только этого не хватало. Зато стало ясно, почему Командор рискнул и прорвался сюда прежде армии: ведь его скверна могла захватить Гормингара и подчинить власти Чёрного Солнца! Это мгновенная победа в войне длиной в десять лет, конечно такая возможность стоила риска.

— Что с армадой тайро? — поинтересовался Уилл.

И правда, уже с минуту не было слышно отдалённых взрывов, скрежета и визга. Гормингар ответил не нам, а пленнику:

— Твои армии вынуждены отступить и перегруппироваться, Командор. Лобовая атака отражена силами Ядра, твои офицеры перешли к плану-бета и ждут подхода основных сил, которые стекаются со всех сторон к трём направлениям для удара, которые ты заранее определил.

В целом неудивительно, что бог информации в курсе очевидных и логичных планов врага.

— А он разве не умирает? — шёпотом спросил у меня Уилл. — Я думал, в таком виде демон не жилец.

— Нет, его регенеративные резервы исчерпаются, и процесс нарастания прекратится. Пара магических хирургических операций, исправление искажённого органа, и Командор Хаддари будет как новенький.

— Надо успеть сбежать подальше, чтоб он никогда нас больше не нашёл.

«Во вселенной миллионы миров, — подумалось мне. — Да и зачем тайро искать каких-то левых людей, которые мелькнули в его судьбе и исчезли».

— Почему я ещё жив? — раскроив себе горло, прохрипел Командор, пока оно не заросло. Один его глаз бугрился уродливыми наростами родимых пятен, второй сиял неистребимой алой звездой, буравил облако света.

Кстати, облако теперь выглядело куда симметричнее и сложнее, глубже, как многомерная структура из тысячи оттенков света и капельки тени. Гормингар изменился.

— Из сложившегося узла есть три вероятных выхода, — ответил он. — Я приму лобой из них.

— Хочешь сказать, ты при любом раскладе уже победил?

— Нет. Я при любом раскладе уже ничего не смогу изменить. Моё существование может сегодня закончиться.

— А нам что делать?

— Решайте, кто из вас станет моим аватаром.

Все лишились дара речи: мы с Уиллом фигурально, Хаддари буквально — у него заросла пасть.

— Как это мило, — рассмеялся я. — Но почему мы? С Командором, пожалуй, ясно: великий воин, сильнейший смертный, наверняка не только в этом мире, но и среди сотен других.

Вряд ли 350-й уровень есть у заметного процента живых существ, скорее, глава армады входит в 0,000001% боевой элиты вселенной. И уж как крут Бран… раньше я не в полной мере это осознавал. Жаль, что сейчас он в отключке.

— Окей, если ты захватишь тело Командора или войдёшь с ним в симбиоз и справишься с его скверной, такой аватар станет для тебя огромным приобретением, — продолжал я рассуждать. — Ему подчиняется могучая армия, и наверняка он не последний «человек» среди всей расы тайро.

— Корректная гипотеза, — согласился глаз света, в его тоне мелькнуло что-то вроде улыбки.

— Но мы-то с Уиллом вообще при чём?

— Потенциал. От него зависит способность вмещать искры божественной силы.

Сердце ёкнуло: неужели ИИ знает про мой главный статус? Нет, быть того не может, всемогущая Башня Богов закрыла его так, что даже археоны не видят! Наверное, Гормингар говорит о чём-то другом.

— Уилл Харрис не подозревает, что одарён куда более редким даром, чем магия огня.

— Энергета? — я вспомнил предположения рыцаря смерти.

— Нет, на порядок более редким, — возразил ИИ. — Истинного стяжателя. Недаром на его душу уже поставили скрытую метку, определившую Уилла как потенциального джадомара.

Этого термина не знал даже Командор Хаддари, он шевельнулся и внимательно посмотрел на мага не заросшим глазом.

— Идеальный пожиратель сокровищ и преференций, бездонный стяжатель богатства и власти, врождённое духовное дитя Обу-Хурая, владыки вселенской Жадности, — торжественно произнёс ИИ.

— Что? — изумились мы хором.

— То, что вы слышали.

— Спрошу по-другому: это серьёзно?

— Абсолютно. У твоего друга-врага скрытый… а впрочем, не такой уж и скрытый потенциал джадомара: служителя Золотого Храма Оммар-Хурай. Поэтому владыка жадности отметил его как перспективного кандидата, как только Уилл попал в Базарат.

Я не стал реагировать на «друга-врага», ибо формально канадец, конечно, был мне спутником, соратником и земляком — но уж никак, ни на одной из стадий рейда не был другом. А вот по самой мысли… Земная жизнь канадца сводилась к нелегальной финансовой работе; он явно тянулся к обогащению: в инвентаре хранил золото, драгоценности, деньги и даже произведения искусства от «вкладчиков», чьи финансовые интересы Уилл представлял.