— Значит, я могу вернуть свою магию? — сообразила Кари, которая в омертвевшем цветочном платье чувствовала себя голой.

— Попытайся. Говорите, осталось десять минут? Тренируемся, ищем лучшие способы, как использовать силу искр! Гнём реальность под себя.

Со всех сторон доносились пыхтение, бормотание, тяжёлые вдохи-выдохи — признаки интенсивной умственной и волевой работы. Как и остальные, я чувствовал ход убегающих секунд: чудовищные сгустки мчались к нам, и страх холодил изнутри. Орчана торжествующе выкрикнула:

— Ага!

В руке девчонки сияла палица, сотканная из света, она в точности повторяла форму и вид Палыча. Вдруг палица выросла в размерах, став как пятиручный меч-кладенец. Орчана с воинственным криком врезала в наросты застывшей лавы и разнесла их вдребезги.

— Прелес-с-с-стно, — прошипел Шисс, из шкуры которого валили густые облака света, на выходе превращались в зелёные и ядовитые. — Эмуляция магии, работает на силе воображения и воли.

— Воображения? Так я чёртов Зелёный Фонарь из комиксов, — театрально развёл руками Уилл.

Только он сообразил сцену из совсем другого кино: создал пару автоматических «глоков» и расстрелял из них багровую гряду. Вообразить такое оружие в подробностях невозможно, если ты не видел его в действии как минимум пару раз. Да и стрелял он уверенно и профессионально.

Мои замашки были скромнее: «разбудить» инвентарь и достать оттуда Вершитель. Поначалу ничего не выходило, уже привычное приложение к мыслям не открывалось, пришлось сосредоточиться и закрыть глаза. Наконец возникло ощущение внутреннего пространства, и искра Гормингара тускло осветила мои мысленные чертоги. Полумёртвые отключённые блоки инвентаря высветились во мраке, я увидел лежащие в ячейках вещи, выхватил меч с ножнами и последнюю пластиковую бутылку с бензином, а заодно зажигалку. Уж эти-то «системы» здесь точно сработают.

Сразу прибавилось уверенности — к бою готов.

— Во имя Великой Тьмы, — гулко провозгласил Оберин, и по мановению бронированной руки осколки породы вокруг торжественно поднялись в воздух.

— Превозносишь тьму, а используешь силу света, — Кари нервно дёрнула плечом.

У неё контакт с искрой не шёл. Крылатая снова и снова пыталась вернуть жизнь в цветочное платье, но ничего не получалось, искра выскальзывала из ладони и пряталась внутри.

— Тьма и свет не враги, а родичи, — тихо, но внушительно ответил проклятый рыцарь.

— Тогда почему Гормингар борется с Чёрным солнцем? — спросил Уилл, который не разбирался в тонкостях фэнтези-систем.

— Потому что Чёрное солнце не природная тьма, а злой разум и средоточие скверны, — объяснил я. — Стихии не бывают добры или злы, даже темнейшая тьма равнодушна и нейтральна, она не пытается разрушать миры. А вот данное конкретное солнце обладает злой волей.

— Тогда и ангел может быть злом?

— Конечно. А свет и тьма вполне ладят друг с другом в природе. Это светлые враждуют с тёмными, обычно в силу личных пристрастий.

Лорд Оберин молча кивнул, с интересом глянув на нуба, который понимает устройство и отношения стихий.

— Эта искра меня ненавидит! — исступлённо шикнула Кари. — Она не желает слушаться!

Глаза крылатой сверкали безумием, которое с самого начало меня напрягло. Кажется, она остро нуждалась в ягодах собственной выростки и бесилась от невозможности мимоходом ширнуться. Блин, это добром не кончится.

— Угомонись, — Орчана взобралась на багровый нарост лавы, чтобы стать с высокой спутницей вровень, и схватила её трясущиеся ладони в свои. — Закрой глаза, ну. Погоди беситься, на секунду наплюй на всё.

— Плевать на всё, — прошептала Кари, напряжённые крылья слегка распушились.

— Не ори на мышонка, а послушай, чего он пищит.

Орчана обозвала искру божественного света «мышонком» и тем самым одушевила симбионт. Это умно, ведь если он маленький питомец, то меньше боязни и проще найти общий язык.

Шисс собрал облака мелкой каменной пыли и клубил из неё стремительно менявшиеся фигуры, словно скульптор тумана или даже режиссёр. Уилл опять поднялся в воздух и создал дугу гудящей плазмы между искрами: два действия одновременно, быстро прогрессирует мистер бухгалтер. Оберин повёл стальной дланью и сокрушил камни на расстоянии, сжав кулак.

Я тоже пытался применить искру, но боялся, как среагирует на неё Чистота. К счастью, моё проклятие приняло искру спокойно и без агрессии. Почему? Да кто знает! А почему Чистоту так бесит магия и она стремится её развеять и подавить? Ответа нет, примем как данность. Но на частицу Гормингара моя антимагия не агрилась, поэтому я попробовал швырнуть пригоршню света в лавовый зубец. С третьей попытки всполох метнулся и снёс зубец чисто, как джедайским мечом. Круто.

А что, если применить обе моих способности сразу? Я попробовал впитать энергию искры, как воровал энзы чужой магии. И получилось: Чистота вытянула силу, а искра при этом не угасла! Меня захлестнул поток тараторящих голосов, с трудом заставил их замолчать. Левая рука заполнилась энзами, как бы назвать… инфосвета. Это не одна из двенадцати мировых стихий, а сила конкретного божества. Небожители берут стихии, миксуют их и создают свой собственный коктейль, уникальный для каждого. «Кровь божества», так можно назвать энергию, которую он дарит своим жрецам. В зависимости от характера и ниши бога, его сила творит добро или зло, красивое или пугающее. Я понятия не имел, как действует инфосвет, но в левой руке хранился 21 энз — таков мой нынешний предел энергоёмкости, равный минусовому дару.