Не добившись даже улучшений, которые побудили бы его продолжать, Дмитрий, которого собственная мать называла Митей, вернулся в Россию, убежденный, что не выдержит стольких страданий и что, несомненно, скоро умрет, ибо было бы действительно невозможно, чтобы Бог позволил ему, русскому дворянину, сыну семьи, отмеченной неоспоримой властью богатства и происхождения, потомку князей и героических генералов, ему, капитану императорской гвардии, быть низведенным до жалкого положения тех глупых мужиков, которые рано или поздно становились непригодными к жизни, влача существование под бременем неизлечимых болезней, в которых было повинно их собственное невежество. И как будто говорил сам себе:

"Со мной такого не случится, ведь я человек высшего положения, которому Провидение должно оказывать почтение, и потому не допустит столь унизительного положения, как у неизлечимого паралитика…"

Прошло десять лет с тех пор, как он заболел, а он не только оставался жив, но даже сохранял красоту и румянец, несмотря на унылый вид, сменивший прежнюю жизнерадостность, и несмирение, которое заставляло его богохульствовать, упрекая Провидение за то, что оно превратило его в немощного больного в 30 лет.

В 1868 году состояние здоровья Долгорукова заметно ухудшилось. После одного из особенно острых приступов, которые впечатляли его круг общения в Киеве и пугали родственников и слуг, он обнаружил, что не может ходить даже с помощью костылей или своего камердинера Николая, и даже не может повернуться в собственной постели. Он оказался безнадежно парализован, полумертв в нижней половине тела, вынужден передвигаться в инвалидном кресле и зависеть от других даже в самых незначительных действиях. И, как одна беда никогда не приходит одна, зимой 1870 года уже парализованный Дмитрий пережил горечь утраты графини, своей матери. Он был настолько опустошен этим несчастьем, что думал, что сойдет с ума от тоски! Этот старинный дворец на К… проспекте, затененный липовыми аллеями, производивший такое гнетущее впечатление своим одиночеством, что прохожие, останавливаясь перед ним, говорили, будто он больше похож на мавзолей всех Долгоруковых, показался ему действительно настолько зловещим и невыносимым без матери, что, возмущенный своей судьбой, он приказал закрыть его навсегда и, сев в карету со слугами, отправился в деревню, решив жить даже зимой в своих обширных сельских владениях, наблюдая за ростом пшеницы, ржи, люцерны и сена.

Женщина незаменима, и её отсутствие ощущается отчаянно в жизни мужчины. Дмитрий понял это только к 40 годам, после смерти матери. Будь то мать, сестра, жена, любовница или простая служанка — в жизни мужчины бывают моменты, когда женщина настолько необходима, что без её заботы он теряет ориентир, и горькая печаль проникает в его сердце, лишая его духа, если он не видит её, обслуживающую его тысячи ежедневных потребностей. Когда нам всего 20 или 30 лет и мы всё ещё живем рядом с матерью и сестрами, окруженные их многочисленными заботами, мы не умеем ценить женщину по достоинству. Когда у нас есть дом и жена как опора в наших слабостях, утешение в наших заботах и верная спутница в отдыхе, мы также не способны признать, каким сокровищем является её присутствие в жизни, где ежедневные битвы множатся вокруг нас. Одержимые традиционным эгоизмом, который делает мужчину жестоким, мы верим, что так и должно быть, что мы заслуживаем всего этого, потому что имеем право на всё, и что они, женщины, лишь выполняют свой ограниченный долг, какое бы положение они ни занимали в доме, терпя наши капризы и неблагодарность и обожая нас смиренно, как верный пес, который лижет наши руки и ноги в немом почитании, несмотря на плохое обращение.

Однако загляните в сердце мужчины, который по каким-либо обстоятельствам живет один, лишенный этой нежной и пассивной заботы, которую дарят ему мать, жена или возлюбленная. Спросите о чувствах больного мужчины, который не находит рядом с собой нежной белой руки, которая поправила бы ему одеяло зимой, подала и подсластила бы чай, как ребенку, или ласково пригладила бы волосы, пытаясь усыпить его. И тогда вы поймете, что он чувствует себя самым несчастным, хотя никогда не признается в этом, потому что мужчина всегда горд и не признает, что нуждается в помощи женщины, чтобы чувствовать себя счастливым.

II

После того как его мать покинула мир живых, граф Дмитрий почувствовал себя безнадежно несчастным. Пока оставалась надежда излечиться от старых суставных заболеваний, и мать была жива, он все еще принимал гостей, приглашая их на обеды и позволяя проводить вечера и чаепития в своей резиденции, как было принято среди старой русской знати. Однако после смерти матери и диагностированного паралича со всеми его горькими перспективами он отменил визиты и вечера, укрылся в уединении собственных покоев и в итоге сбежал в деревню. Его безмерная гордость не позволяла показываться в инвалидном кресле перед бывшими товарищами по оружию или дамами, с которыми он когда-то развлекался, насмехаясь над нежностью их сердец к нему. То, что мужики увидят его парализованным, его мало волновало. Мужик, по его мнению, не был собственно человеком в широком смысле этого слова, а был скорее рабом, существом слишком низким, чтобы он беспокоился о том, что кто-то из них увидит его в его несчастье. И он уехал в деревню.

Его сельское поместье под Киевом, находящееся в 10 верстах от города и называемое Голубой Парк, было приятным местом, где любое доброе сердце могло бы жить счастливо в здоровом единении с природой. С просторным жилищем, полным роскошных залов и кабинетов, мраморными террасами с балюстрадами, увитыми вьющимися цветами весной, летом и частью осени, оно было истинным символом того несколько экстравагантного великолепия, которым славилась Россия, когда аристократ получал социальную и финансовую славу, которой так гордился, от рабского труда своих крестьян. Великолепный дом располагался в центре обширного парка, симметрично засаженного аллеями лип, тополей, сосен и крыжовника, окружавших его со всех сторон, словно ленты, тянущиеся от границ стен и останавливающиеся лишь в трех саженях от дома. Все четыре стороны дома были украшены продолговатым прудом с голубым эмалированным дном и стенками, что придавало воде сказочный, волнующий голубой оттенок и окружало атмосферу очарованием, сверкая на солнце.

Всё это, а также обилие цветов весной, ароматы сирени и помолодевших сосен, многоцветье роз, разнообразие тысяч различных растений и кустарников, тщательно ухоженных, птичий гомон под великолепием солнца, нежное пение соловьев в лунные ночи превращали усадьбу Голубой Парк в сказочное жилище, словно из тех историй волнующей персидской и византийской поэзии, которую Дмитрий никогда не ценил. Его земли были обширны и благополучны, а поля сена и люцерны, ржи и ячменя, пшеницы и овса приносили ему то состояние, которое поддерживало равновесие блестящей социальной жизни, которую он вел с детства.