— Отдай меня страже, и ты никогда не получишь его обратно, сука. — Признаюсь, я чуть не ударила ее снова, и к черту боль, которую это могло бы мне причинить.

Я разочарованно вздохнула:

— Хардт, сломай ей руки.

Девушка вскрикнула, ее охватил страх, но это продолжалось недолго.

— Я никому не собираюсь ломать руки, Эска.

— Как насчет сделки? — спросила воровка, и в ее голосе послышались панические нотки. — Ты проводишь меня в город, как одного из членов твоей маленькой банды, пряча меня от стражи. Как только мы окажемся внутри, ты заберешь кисет обратно.

— Или мы просто обыщем тебя здесь, — сказала я.

— У меня его при себе нет. Передала его, как только ты меня поймала. Или ты поможешь мне попасть в город, или никогда больше не увидишь этот кисет.

Я слышала, что воры работают группами, но никогда не думала, что столкнусь с ними лицом к лицу. В академии у меня нечего было красть, все мои богатства лежали у меня в желудке. Внизу, в Яме, все были ворами, а то и похуже. Это был мой первый настоящий вкус цивилизации, жизни за пределами академии или тюрьмы; и вот я уже ограблена, а затем избита грабителем; избиение с ограблением, только в обратном порядке.

— Возвращаемся на дорогу. Хардт, держи ее покрепче. — У меня уже сформировалась сильная неприязнь к этой девушке. Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы я просто отдала ее страже. Возможно, я была бы уже мертва. Или, возможно, моя дочь Сирилет и не была бы чудовищем.

Во второй раз мы подошли к Юну в гораздо худшем настроении. Мои воспоминания были уже не радостными, а окрашенными гневом. Вместо воспоминаний о том времени, когда я была на Башне хвастунов, я обнаружила, что уныло вспоминаю бой, который только что проиграла. После трех месяцев тренировок с Хардтом и Тамурой, я все еще не смогла одолеть полуголодную уличную крысу. Я хотела быть сильной и достаточно могущественной, чтобы победить всех своих врагов. Вместо этого, казалось, я была обречена проигрывать в каждом бою, независимо от того, выбирала я их или нет.

Мы спустились в Юн. Странно спускаться в город. Словно земля опять глотает меня, а ведь я совсем недавно убежала из-под земли. Стражи, мужчины в военной форме, удостоили нас лишь мимолетного взгляда. Я была рада этому; я почти ожидала, что они остановят нас и начнут выяснять, откуда мы пришли. Вскоре по обе стороны от нас выросли дома, а вместе с ними и торговцы, выстроившиеся вдоль улиц и пытавшиеся продать прохожим свои товары. Воровка предупредила нас, чтобы мы не тратили впустую наши монеты — мы можем найти все, что захотим, дальше в городе и гораздо дешевле. Она и не подозревала, что у нас было всего две монеты, и одна из них была обрезана.

Толпа на окраине была не такой плотной, но, когда перед нами выросли здания, закрывая вид на море, она вскоре стала густой, и я обнаружила, что меня толкают почти на каждом шагу. Девушка повела нас вглубь города, к докам. В бухте на якоре стояли десятки судов, и я увидела, что четыре из них стоят у причалов. Я никогда раньше не видел ничего крупнее рыбацкой лодки и была поражена их красотой. Трудно себе представить, что такие хрупкие конструкции из дерева могли выжить в водах враждебного океана. Я увидела, что Хардт улыбается, глядя на суда, вероятно, вспоминая приятные времена. Затем улыбка сменилась выражением муки, и я догадалась, что мысль об Изене все еще причиняет ему боль. Мне тоже было больно. Я не скучала по Изену, мое мнение о нем испортилось слишком сильно и слишком быстро, но теперь мне приходилось жить с последствиями. Я посмотрела на небольшой бугорок на своем животе.

Ты не сможешь вырастить ребенка. Ты даже не сможешь вернуть свой Источник, прошептал Сссеракис у меня в голове. Я бы хотела сказать, что не обращала внимания на слова ужаса, но у меня никогда не получалось его игнорировать, особенно когда в его нагнетании страха звучала неприятная правда. По крайней мере, это побудило меня к действию.

— Ты уже в городе, воровка. Где мой гребаный Источник? — Да, я была слишком резкой, но я хотела вернуть свою магию. Даже если я не могу ее использовать. Мне нужно было убедиться, что у меня есть выбор. Как солдат скучает по своему мечу, ученый — по перу, рыбак — по удочке или сети. Как испуганная маленькая девочка — по своему другу. Я скучала по Источнику, который был рядом со мной, и обнаружила, что моя рука снова и снова нащупывает на поясе то, чего там не было.

Она улыбнулась мне и кивнула на здание позади нас. Оказалось, что это портовая таверна под названием Отдых Уильяма. Мы протиснулись в дверь, и я во второй раз увидела таверну, хотя эта была гораздо больше похожа на те, о которых я читала в историях бардов. Там были музыка, танцы и выпивка, а моряки рассказывали небылицы о море. В тусклом свете из окна мы сели за грязный столик, и я дулась, пока официантка не принесла нам выпивку. В таверне мы расстались с одной из наших последних медных монет, и, по крайней мере, я могу сказать, что она была обрезанной. Я едва взглянула на пиво.

— Так где же кисет? — Я наклонилась вперед, чтобы не перекрикивать музыку. Девушка отодвинулась от меня, снова улыбаясь и поднося кружку к губам.

Такая самодовольная. Она даже не осознает, насколько она незначительная. Я улыбнулась словам Сссеракиса. Как и ты.

— Скоро он будет здесь. Терпение. Это действительно Источник? Ты ведьма? — Воровка, похоже, была в восторге от такой перспективы.

Она меня дразнила. Я это знала. Она это знала. Хардт и Тамура это знали. Я уверена, мы все знали, что я должна стать выше ее поддразниваний.