Наше появление не осталось незамеченным. Дюжины таренов заполняли близлежащие здания, каждый из них держал в руках тряпку и полировал кости. Они всегда были хранителями мира; тарены так же стремятся сохранить его, как мы, земляне, — разрушить. У них есть библиотека, самая большая в мире. Некоторые говорят, что в ней можно найти все когда-либо написанные книги. Я бы поспорила с этим утверждением и точно бы выиграла. Я была в библиотеке таренов и украла несколько избранных томов с бесконечных книжных полок.

Один из таренов остановился и повернул голову в нашу сторону, прислушиваясь. Это был первый раз, когда я увидела тарена, первый раз, когда я увидела кого-то из народов Оваэриса, кроме землян. Не думаю, что поначалу они произвели на меня впечатление, но потом у меня голова пошла кругом от потрясения, вызванного таким зрелищем. У них нет глаз, но они видят яснее, чем любой из тех, у кого они есть. Тарены маленькие, даже самые крупные из них всего в половину моего роста. У них маленькие головы и большие уши, и они с головы до ног покрыты лохматой шерстью. Я видела, как земляне принимали таренов за животных, считая их неразумными и послушными. Я также видела, как земляне теряли пальцы за попытку погладить тарена по голове, как собаку. Как правило, тарены умны, невероятно горды и быстро впадают в ярость. И, как правило, земляне отличаются самомнением, находчивостью и воинственностью. Мне нравится думать, что я нарушаю хотя бы одно из этих правил, но, если подумать об этом сейчас, возможно, я не так уж сильно отличаюсь от других, как мне хотелось бы верить.

— Ух. — Моя первая реакция на то, что я увидела тарена, была не особенно внятной. Но это было все, на что я была способна.

Остальные, я думаю, справились лучше. Имико уже бывала на Ро'шане и знала, чего ожидать. Хардт плавал по морям и нападал на представителей многих других рас; я думаю, он больше беспокоился, что кто-нибудь может узнать его за его преступления. Тамура… Что ж, было трудно предугадать реакцию Тамуры. Возможно, он видел все это раньше. Возможно, ему было все равно. Он продолжал бормотать Это словно вернуться домой, но я не понимала, насколько это было правдой. В мире нет такого места, как Ро'шан. Больше нет. Почти шесть столетий.

Я продолжала брести по городу, и все больше и больше прохожих останавливались, чтобы понаблюдать за нами. Ну, пахты останавливались, чтобы понаблюдать. Тарены останавливались, и их головы, конечно, следовали за нами, но, полагаю, они больше слушали, чем смотрели. Честно говоря, я никогда не спрашивала никого из них об отсутствии у них глаз; думаю, это показалось бы грубым даже по меркам землян, а они и так считают нас неотесанными.

Большинство из находившихся поблизости пахтов были детьми. Они, казалось, гонялись друг за другом вокруг дерева, пока взрослый наблюдал за ними, хотя все они остановились и уставились на нас, как будто увидеть землянина, разгуливающего по городу, было такой же редкостью, как аббана с крыльями. Пахты внешне похожи на кошек, хотя я по опыту знаю, что так их называть не стоит. Это считается оскорблением, независимо от того, насколько точным может быть мнение большинства землян. У них кошачья морда и кошачий мех, но, стоя на двух ногах, они такие же высокие, как я. Я думаю, что, возможно, слишком пристально смотрела на них; взрослый быстро собрал детей и увел их прочь.

Никто из тех, кто наблюдал за нами, не сделал попытки приблизиться, но мертвая тишина, которая нас окружала, была более чем угрожающей.

— Что происходит? — спросила я. — Они наверняка видели землян раньше?

Имико пожала плечами:

— Может, и нет. Одна вещь, которую вы скоро узнаете о Ро'шане, заключается в том, что землян на самом деле не так уж много, а те, кто есть, обычно не могут выходить из доков, где они торгуют, а затем уезжают.

— Почему?

— Из-за Террелана. — Голос Хардта прозвучал печально. — Из-за таких людей, как я и Изен, и из-за того, что нам было приказано делать.

Внизу, в разрушенном городе, Хардт признался, что когда-то они с Изеном были пиратами, которым Терреланская империя приказала брать на абордаж корабли других рас, красть все, что можно, и не оставлять в живых никого, кто мог бы рассказать об этом. Проблема, как я обнаружила, заключается в том, что, сколько бы свидетелей ни осталось в живых, история всегда будет известна. Особенно это касается зверств, а Хардт совершил их почти столько же, сколько и я. Интересно, они так же тяжело лежат на его совести, как на моей? Держу пари, Хардт тащит свою вину за собой и носит ее, как петлю на собственной шее.

— Нам, наверное, лучше уйти. — Голос Имико прозвучал немного обеспокоенно. Я тогда подумала, что она глупая, и мысленно посмеялась над ней. — Может быть, стоит вернуться в лес. Я думаю, совершенно очевидно, что мы здесь нелегально.

— Из чего сделаны эти здания? — Я проигнорировала Имико и подошла к ближайшему зданию, но тут один из таренов, сидевших на нем, спрыгнул на землю и встал перед ним, глядя на меня без глаз.

— Назад, — рявкнул маленький тарен высоким голосом с акцентом, который я никогда раньше не слышала.

Я могла бы рассердиться на этот приказ, но любопытство взяло верх. Я освободилась от поддержки Тамуры и сделала еще один шаг вперед. «Из чего сделаны здания?» — спросила я тарена.

Рядом с первым приземлился еще один тарен, и, подняв голову, я увидела еще троих, застывших в позах на соседней крыше. Они не казались опасными, пока не открыли пасти, обнажив два ряда острых зубов. Признаюсь, я отступила на шаг, осторожность наконец взяла верх над любопытством.

— Это просто вопрос. — В жизни бывают моменты, когда впечатление уступает место реальности. Я смотрела на Ро'шан как на чудо, диковинку, нечто новое, о существовании чего я даже не подозревала. Я видел в таренах безобидных существ, покорно присматривающих за городом. Но для них Ро'шан не был каким-то зрелищем, это был их дом, а я была чужаком и землянином. Для них я была опасна. Я думаю, что осознание этого в какой-то степени затмило для меня Ро'шан.