— В прошлый?

— А ты запамятовала, что я тебя приволок в свой дом, когда ты напилась, и раздевал?

— Хотелось бы забыть, — усмехаюсь. — Мама учила кататься на велосипеде. А у меня ничегошеньки не получалось. Когда она уже забила на это гиблое дело, я решила доказать, что все у меня получится.

— Доказала?

— А то. Кровищи было столько, что меня всерьез думали везти в больницу. Зато после этого случая я и вправду научилась ездить на велосипеде.

— Да, так часто бывает. Я знаю английский лучше, чем Руслан, — неожиданно произносит Вадим, почти невесомо поглаживая пальцами мою здоровую коленку.

— И?

— Можем позаниматься вместе.

Вот уж не думала, что способна рассмеяться после вылитых слез. И ведь не могу остановиться. Не хватает тут еще и хрюкнуть.

— Что смешного я сказал?

— Ничего. Мне и с Русланом неплохо заниматься. Но спасибо за предложение.

— А что насчет прав? Ты хотела выучиться, — ну и кто тут напился в одиночку. Я или он? — Давай, я попробую научить тебя водить.

Бред какой-то. И тут до меня доходит. Этот хитрожопый гад меня не только умасливает, но и соблазняет. А я дура так и сижу с открытым ртом, смотря на то, как он гладит мне ноги.

— Вынужден признать, что я не умею красиво выражаться. Когда я говорил про дружить, я не имел в виду дружбу. Ее не бывает между мужчиной и женщиной. Я имел в виду сделать наш брак настоящим.

Я не вчера родилась. Понимаю, что сейчас произойдет, если не выгоню его или не уйду сама. Резко приподнимаюсь с кровати, не желая проверять ни себя, ни его на выдержку. Вадим тут же поднимается с корточек, возвышаясь надо мной.

— Уже поздно. Уходи.

— Насть…

Поймав меня за подбородок, Вадим наклоняется и прижимается к моим губам. Не так грубо, как в прошлый раз, но чуть сжимает, заставляя приоткрыть рот. И стоит мне только поддаться его натиску, как он ослабляет хватку. Целует мягко, не напирая. Впервые концентрируюсь на своих ощущениях и сейчас понимаю, что его борода ни капельки не колется. От этого осознания становится весело. Наверное, благодаря этому я и пропускаю момент, когда оказываюсь лежащей спиной на кровати.

Я бы могла сказать, что я ничего не соображаю, но это не так. Я прекрасно осознаю, что Вадим снимает с себя футболку и нависает надо мной. Закрываю инстинктивно глаза, когда вновь ощущаю его губы на своих.

Толкается языком мне в рот, стараясь вовлечь в процесс. Я не сопротивляюсь, но и не отвечаю, мысленно борясь со своей совестью. Оттолкни. Просто оттолкни. Наутро будет стыдно, если позволю себе лишнего. И несмотря на доводы затуманенного алкоголем рассудка, я закидываю руки Вадиму на плечи и начинаю отвечать на поцелуй. Он не напирает, целуем мягко, как будто пробует меня на вкус.

На рецепторах ощущается вкус табака и мяты. Мне должно быть противно, учитывая, что я терпеть не могу запах сигарет, но мне, черт возьми, приятно. И пахнет от него его запахом, а не духами этой дылды.

За своими раздумьями пропускаю момент, когда оказываюсь с развязанным халатом. И если бы не рука Вадима, блуждающая по моему животу, так бы и летала в облаках.

Он отрывается от моих губ, переходит на шею, жаля обжигающими поцелуями. Дыхание спирает от слишком откровенных ласк. Кажется, я забываю как дышать, когда он сжимает мою грудь.

Сердце колотится как сумасшедшее, когда я ощущаю его губы на моей груди. Закрываю глаза не в силах на это смотреть. До боли сжимаю и впиваюсь ногтями в собственные ладони, чтобы хоть немного себя отрезвить. Но, кажется, не помогает, я начинаю ерзать на кровати. И только тот факт, что Вадим разводит мои ноги, меня отрезвляет. Когда я чувствую, как он поддевает белье, не выдерживаю.

— Не надо, — протестующе мычу в ответ на его прикосновения. — Нет, я не хочу, — сжимаю его руку.

— Я только поглажу.

— Нет, — как заведенная мотаю головой.

— Да. Только сделаю тебе приятно и на этом все, — улыбаясь произносит Вадим.

Не настолько я пьяная, чтобы не понимать, что никакими поглаживаниями это не закончится. Я ведь буду себя ненавидеть наутро.

— Ты не остановишься.

— Остановлюсь.

— Вре…

Не дает мне договорить, впиваясь в губы. В этот раз нежностью и не пахнет. Целует грубо, до легкой боли. А я долбаная извращенка от этого завожусь. Трусь об него как кошка и чувствую себя невероятно счастливой, плавясь под его наглыми прикосновениями.

И дальше бы летала в облаках от счастья, если бы память не подкинула его разговор с ненаглядной Сашенькой. И такая злость поднимается на себя за то, что позволяю себя трогать после услышанного. Сделай хоть что-нибудь, пьяная дура!

Точно пьяная, раз единственное на что я сподобилась, это сжать через штаны его стояк.

— А что это такое, не подскажешь? — почти не своим голосом произношу я, пытаясь отдышаться.

— А ты не знаешь что это? — усмехается мне в губы. Уворачиваюсь от очередного поцелуя.