— Так пора отвыкать. Мне штаны вместе с трусами снять?

— Зачем?!

— Ну как это зачем? Ты же назвала меня страшным, точнее устрашающим. Чтобы тебя попугать, и ты села за долбаный стол и начала изучать со мной английский.

— Не надо. А то после прошлого раза не смогла уснуть. Всю ночь снилось, как меня душит питон.

Возьми да разбери, шутит или нет. Благо садится за стол и принимается как прилежная ученица выполнять задания под моим контролем. Хорошо хоть в этом я не совсем профан.

Час пролетает незаметно. Настя наверняка ждала от меня подвоха, но не дождалась, судя по тому, что расслабилась и включилась в процесс. Пора бы и к делу переходить.

— Послезавтра вечером мы идем с тобой на встречу. Ничего интересного и сложного, но ты там должна быть со мной. Давай перейдем на разговорный английский? Мало ли там тебе пригодится.

— Давай, — растерянно бросает Настя, как только я протягиваю руку и убираю выпавшую прядь ее волос за ухо. А так даже интереснее, нежели сразу затащить в койку.

— What are your favorite flowers? (Какие твои любимые цветы?)

А вот сейчас Настя в еще большем загрузе. То ли вопроса не понимает, то ли думает, какого хрена я это спрашиваю. Однозначно второе. Только не говори розы. Риск травматичности от них возрастает в разы.

— Lilak.

Сирень. Отличный выбор. Мне и самому они по душе. Только где я их сейчас возьму?

— Which country would you like to visit? (Какую страну ты бы хотела посетить?)

— Cuba.

— Okay. How old did you kiss? (Во сколько лет ты впервые поцеловалась?)

— Twenty. (Двадцать). And you?

— Sixteen. (Шестнадцать). Have you ever seen a penis? (Ты когда-нибудь видела член?)

Хорошо, что на столе нет ничего тяжелого и воспламеняющегося.

— Of course. (Конечно)

— Not mine. (Не мой)

— Of course, — ничуть не задумываясь вновь повторяет Настя.

— Not the penis of a neighbor in a lake or a maniac. (Не пенис соседа в озере или маньяка)

— Of course, — улыбаясь произносит эта маленькая бестия. Ну врет же.

— Will you give me a massage? (Сделаешь мне массаж?)

— Of course, no. The lesson is over. (Конечно, нет. Урок закончен).

— Да, пора сворачиваться. Мы немного засиделись.

— Ага. Может, ты уберешь с моей коленки руку и перестанешь так на меня смотреть?

Если бы не Настины слова, я бы и не понял, что моя рука покоится на ее ноге.

— Извини, руки после болезни живут своей жизнью. Кстати, на носу новый год. Ты не хочешь поставить и нарядить елку?

Не знаю, кто из нас больше удивлен я или Настя. Она и про мою руку забыла. По глазам вижу, шок сменяется на радость. Хочет елку. К гадалке не ходи.

Проблема в том, что у меня нет этого пылесборника, не говоря уже об игрушках. Надо, Федя, надо.

— Хочу, конечно. Только живую.

Твою мать. Еще лучше. От искусственной просто пыль. А тут еще и иголки по всему дому.

— Давай закажем. Завтра уже привезут.

— В смысле закажем? За деньги?

— Естественно. А за что еще?

— Ты белены объелся? Сами срежем за бесплатно.

— Это противозаконно.

— Ой, я тебя умоляю, а то, что они срубают елки и потом их продают законно? Лес общий. А если ты не умеешь пилить дерево, так и скажи. Я сама с Русланом сделаю.

Эти долбаные малолетки меня точно доведут до могилы раньше времени.

— Одевайся теплее. На улице мороз.

— Мы что сейчас поедем?

— Нет, блин, утром, когда светло.

— Но ты еще не выздоровел.

Тем лучше для меня. Ибо полностью здоровым я бы не объяснил свой придурочный поступок.

— Выздоровел.

Остановите землю, я сойду. В восемь вечера Даровский отвозит нас в лес. Ну никак он у меня не вяжется с мужиком, рубящим елку. Но он подошел к этому максимально ответственно. Взял веревку, пилу и садовую тачку. Выглядит максимально сосредоточенным. Не умничает, не бухтит, когда мы ищем приглянувшуюся мне ель.

Внутри себя я выплясываю ламбаду, осознавая, что он делает это для меня. Ему на фиг не сдалась елка. Да и не было ее никогда в их доме. Я это точно знаю, учитывая, что спрашивала на днях Руслана о новогодних украшениях. И все-таки права Эля. Игнор и равнодушие — лучшее средство. Пусть попотеет. И не только с елкой.

— Мне кажется, она большая. Не увезем, — хмурясь произносит Вадим.

— Тебе кажется. В самый раз. Пили.

— Держи фонарь ровнее.

— Окей.

И никакая он не неженка. Очень даже смахивает на настоящего мужика.