— Да входи.

— Я хотела тебя кое о чем попросить.

— Садись, — хлопает по кровати.

Сажусь на край. Игра в гляделки продолжается секунд десять и первой не выдерживаю я.

— Я хотела тебя попросить позаниматься со мной английским. Я немножко тугодум. Ну, точнее множко. И мне стыдно нанимать репетитора, пока я такая никакая. Я в курсе, что ты знаешь английский. Как только я чуть-чуть поднаберусь опыта, тогда найму.

— Это все, что от меня требуется?

— Да.

— Не пизди. Что еще надо? — усмехаясь бросает Руслан, откинувшись на спинку кровати.

— Я хотела бы иногда тебя о чем-нибудь спрашивать, как мужчину. Например, я покажу тебе какую-нибудь кофту, а ты скажешь, как тебе. Или ты мне покажешь, что тебе нравится.

— У тебя неверная тактика, Настя, — откидывает книгу в сторону. — Вот ты пришла ко мне в спальню, кстати говоря, в весьма симпатичной пижаме. Вроде все прилично, но в штанах у меня может быть скоро неприлично, даже несмотря на мой нелюбимый розовый цвет. Ко мне пришла. Хотя должна прийти к Вадиму с просьбой: «подтяни мой английский». А спустя пару уроков, этот тугодум может натянул бы уже тебя.

— Фу.

— Да ладно? Я про натянуть твою лямочку, — тянет ко мне руку и подтягивает съехавшую лямку. — Так вот о тактике. Она в корне неверная. Розовыми, фиолетовыми, голубыми и зелеными волосами, специфическим говорком, который почему-то появляется при Вадиме, ты только его злишь. Не сказать, что у тебя чистая речь, есть, конечно, какой-то малюсенький акцент, но гэкающая она становится при нем. Так на черта ты это делаешь?

— А ты зачем его намеренно выводишь из себя и троллишь?

— Не поверишь, потому что люблю. А ты?

— А я в другого влюблена и твой брат мне неинтересен как мужчина.

— Неужели?

— Это правда. Можешь у Вадима спросить.

— Ну окей. По вечерам час, максимум полтора английский. С ежедневными заданиями от меня. Ну и, конечно, я отвечу на интересующие тебя вопросы как мужчина. Но взамен я кое-что хочу.

— Что?

— Сиськи. Я хочу увидеть твои сиськи. Ну раз Вадим тебе не интересен и у вас ничего не будет, я хочу их увидеть, — и ведь ни капли не шутит. Придурок, получишь ты у меня сиськи.

— Хорошо. Но только после… семи занятий. Ну, чтобы я типа увидела результат.

— Клянись гусем, что поднимешь майку и покажешь мне сиськи. Без лифчика.

— Клянусь Степой, что подниму майку и покажу тебе их.

— Бедный Степа. Будет у нас гусь с яблоками. Стерва ты, оказывается.

— Да покажу я их.

— Имей в виду, гусь помрет, если не покажешь. Выживет только в одном случае, если покаешься мне.

— В чем?

— В том, что ты мне соврала.

— Ага.

— Стой, — окрикивает меня у двери. — Держи, — кладет мне в ладонь… презерватив. — Он просто в доме ни с кем не трахается. И гондонов здесь не держит. Только в машине. А так, вы может начнете, а он такой весь ответственный и в самый неподходящий момент попрется в машину. А там уже, сама понимаешь, упал и может не подняться. Потом только поднимай святыми молитвами. Тридцать восемь все-таки.

— Дурак, — толкаю в плечо, на что Руслан усмехается, и я выхожу из его комнаты.

Вот только не успеваю пройти и пару шагов, как врезаюсь в грудь Вадима.

— Что ты делала в комнате у Руслана?

— Сидела на его кровати.

— Хорошо. Будем играть по твоим детским правилам. Зачем ты сидела на его кровати? — нехотя поднимаю на него взгляд.

— Потому что он меня попросил присесть на кровать.

— Да… в этой игре я проиграю, — закрывает глаза, шумно выдыхая.

В этот момент я обхожу его, но Вадим ловит меня за руку, в которой был зажат презерватив. Теперь же он красуется на полу. Одергиваю ладонь и резко поднимаю резинку с пола.

— Спокойной ночи.

Кажется, наступает такое время, когда находиться в ахере — это мое привычное состояние. Вот только с каждым разом ахер все больше и больше. Предел этому вообще есть?

Перевожу взгляд с удаляющейся Насти на дверь спальни Руслана. Маленькая сучка. Ну не может она не понимать, что заявляться на ночь глядя к парню, у которого в голове превалирует секс, чревато быть насаженной на его член. Или действительно настолько наивная дура?

Ну да, настолько «наивная», что идет к нему в непривычной для себя шелковой пижаме. Где она вообще ее взяла, учитывая, что, по моим данным, Настя не выбиралась за пределы дома, чтобы обновить свой гардероб? А впрочем, о чем я? У нее же физиологические, мать их, потребности. Чего б не прийти в комнату к своему ровеснику. Одно радует: нелюбовь Руслана к розовому цвету. Сто процентов ее новый цвет волос его не вставил.

Забыв о вежливости, открываю дверь без стука. Испытываю что-то сродни облегчения, понимая, что Руслан одет. Но ровно до тех пор, пока не вспоминаю, что выпало из Настиной руки.