— Очень смешно, — поморщился я.

— Ага, обхохочешься, — кивнула Линда. — Но так-то у меня в кармане банок десять энергетика, вроде, имеется… Твою ж мать! Ну все, блин, предварительные ласки, похоже кончились. И сейчас нас тут станут дрючить по-взрослому.

— Ты о чем вообще?

— На болото обернись, и сам все увидишь.

Я сделал, как было велено, и мне реально тут же поплохело.

— Мля, они че реально существуют? Это ж гребаный миф! — растерянно забормотал я.

— Ага. И сейчас этот гребаный миф нам всем тут докажет, что живей всех живых, — проворчала в ответ Линда. — Че замер-то, вояка? Вот теперь валяй пали из всех своих стволов. Хотя, сомневаюсь, конечно, что это нам сильно поможет.

Глава 25

Неторопливо поднимающиеся из болотной мути дамы были ослепительно хороши. Их природной красоте ничуть не мешали даже ряска с тиной, хаотичными блямбами и грязевыми подтеками облепившие совершенные тела болотных дев. Наоборот, случайные эти «одеяния», замечательным образом гармонируя с чуть зеленоватой кожей красавиц, добавляли пикантного шарма, маскируя от сторонних глаз самые потаенные, интимные места обнаженных тел.

Увы, прекрасные лица и совершенные тела болотных дев безобразным образом соседствовали с их пышными гривами из отвратительно сонма злобно шипящих болотных гадюк. Десятки (а то и сотни) ядовитых и беспрестанно копошащихся гадов, вместо обычных волос, обрамляли совершенно спокойные девичьи лица, превращая ослепительных красавиц в кошмарных чудовищ.

В древнегреческой мифологии, помнится, описывался подобный монстр под ником Медуза Горгона. В мифе отправившемуся за головой Горгоны славному герою Персею, хоть и не без проблем, но все-таки удалось одолеть легендарное чудовище. Да Персей справился не без посторонней помощи, а с поддержкой божественных даров. Ну так и у нас с Линдой в арсенале имелись ни разу не обычные теневые навыки, умения и даже таланты. И там, где преуспел один древнегреческий герой, есть все шансы отличиться и у пары его современных последователей. Оно, конечно, Персею противостояла всего одна Горгона, а в нашем случае остров окружило разом семеро всплывших из болотных глубин «медуз». Ну так и герой в мифе сражался с монстром в одиночку, а у нас, вон, рота измененных, считай, имеется под боком, на подхвате. Плюс борки, с их зубастыми ящерами, тоже вполне себе весомое подспорье. Уж сообща-то как-нибудь с грехом пополам вывезем… Это я к тому, что пессимизма спутницы, несмотря на эффектное явление мифических монстров, совершенно не разделял. И смотрел в будущее со сдержанным оптимизмом.

Тихо, как подводные лодки, поднявшиеся по бедра из болотной трясины «медузы» не спешили на нас нападать. Глаза на их кукольных лицах оставались безмятежно закрытыми. Впрочем, учитывая сонм злобно шипящих миньонов вокруг каждой отрешенной головы, через своих ни разу не спящих гадюк монстры запросто могли мониторить периметр даже пребывая в текущем спящем режиме.

— Ну че завис-то? Шмаляй, давай, по ним, — подбодрила меня сбоку Линда. — Или втрескаться успел уже в кралей этих по уши? — спутница нервно хохотнула.

— Да че-т ссыкатно будить девушек, — отозвался я. — Пока спят — никого не трогают. Да и уязвимостей ни их телах я что-то не…

— Сука! Да стой ты ровно! — вдруг, перебивая меня, зло зашипел рядом извазяканный в болотном иле борк, пытаясь оседлать оставшегося временно не у дел ездового ящера, пребывающего в отрубе безрукого калеки.

Но оставшаяся верной, хоть и пребывающему в беспамятстве, но еще живому хозяину, полуразумная скотина вдруг по-змеиному изогнув длинную шею едва не цапнула острыми зубами захватчика за бочину. Отчего невезучий борк, потеряв равновесие, вывалился из седла, неуклюже шарахнувшись на головы и плечи сгрудившихся рядом сбоку измененных. Случившаяся из-за этого дурацкого шумного падения невольная неразбериха в наших рядах стала триггером для активации «медуз».

Глаза семерки болотных дев одновременно распахнулись, явив целиком заполненные бурой болотной мутью жуткие буркала, без намека на зрачок и радужку, и сорвавшиеся с них тут же белесые сгустки эфирной субстанции с семи сторон метнулись в кольцо нашей обороны.

Обозреть целиком весь масштаб причиненного этим массированным залпом ущерба, по понятным причинном, я не смог. Но со своей позиции мне довелось стать невольным свидетелем ужасающих последствий атаки пары ближних «медуз», расположившихся напротив моего участка береговой обороны.

Разделяющую нас с врагом десятиметровую примерно дистанцию четыре выпущенных из глаз «медуз» эфирных снаряда одолели за секунду и, беззвучно вонзившись в полупризрачные тела четверки измененных, поначалу просто озарили на миг свои жертвы белой световой волной, прокатившейся стремительно от места удара по всему телу. Запустившийся же следом процесс окаменения тел несчастных растянулся на куда как больший срок, и превратился в натуральную пытку для живых существ, остававшихся до последнего мига в сознании и ощущавших, как от ног к голове неотвратимо каменели кости, мышцы, внутренние органы… Жуткая метаморфоза живого существа в мертвый камень оказалась столь болезненной, что проняло даже безразличных, казалось, ко всей творящейся вокруг дичи молчунов измененных. Каменеющие примерно четверть минуты в наших рядах неудачники под конец пытки заголосили так пронзительно, что я едва сдержался от порыва облегчить страдания ближайшего крикуна милосердным выстрелом из «глока» в голову.

К счастью, «медузы» не могли «стрелять глазками» нон стоп, и после каждого выброса эфирной субстанции потускневшим, утратившим маслянистый болотный блеск, буркалам их требовалось время на аккумуляцию нового заряда. Как опытным путем вскоре выяснилось, интервал «перезарядки» у тварей длился те же четверть минуты, идеально совпадая с периодом полного окаменения их предыдущих жертв. Восстанавливались же спокойные, как танки, «медузы» до банальности просто: захлопывая потускневшие буркала, и «в спящем режиме» продолжая неподвижно торчать из болотной глади у нас на виду. Эти очень плохие девочки совершенно не опасаясь ответки от противника.