— Похвальная осмотрительность в наше время, — кивнул старик. — Я Джозеф Адамс, владелец фирмы. Присаживайтесь.

Я опустился в кресло напротив его стола. На столешнице аккуратными стопками лежали бумаги, стоял старомодный чернильный прибор и фотография в серебряной рамке.

Вероятно, семья Адамса. Те самые сыновья.

— На какую сумму вы рассчитываете? — спросил он, доставая бланки.

— Чуть больше шести тысяч долларов, — ответил я, наблюдая за его реакцией.

Брови Адамса слегка приподнялись, но лицо осталось невозмутимым.

— Неплохая сумма для столь молодого человека. Наследство?

— Отчасти, — уклончиво ответил я. — И немного удачи в последних инвестициях.

— Понимаю, — кивнул он. — На чье имя будем открывать счет?

Момент истины. Я не мог использовать имя Уильяма Стерлинга. Слишком легко отследить. Но и полностью выдуманное имя вызвало бы подозрения.

— Эдвард С. Уайт, — произнес я, комбинируя имя отца Стерлинга и видоизменяя фамилию.

— Потребуются документы, мистер Уайт, — сказал Адамс.

Я был готов к этому. Путешествуя по времени, я лишился большинства современных привилегий, но приобрел одну существенную. В 1928 году система идентификации была примитивной. Многие операции проводились на доверии и с минимальной проверкой.

Из внутреннего кармана пиджака я достал конверт с «документами». Теми самыми, подготовленными заранее.

Водительское удостоверение на имя Эдварда С. Уайта, которое подготовил вчера вечером. Изготовить его несложно, учитывая примитивную полиграфию эпохи. Я просто отредактировал настоящие документы Стерлинга, воспользовавшись набором перьев, чернил и бумаги, найденных в ящике стола.

Адамс бегло просмотрел «удостоверение» и кивнул.

— Все в порядке, мистер Уайт. Какие акции вас интересуют?

— У меня есть конкретный список, — я протянул ему заранее подготовленную записку с распределением инвестиций.

Он просмотрел список, и его глаза слегка расширились.

— Необычный выбор, мистер Уайт. Большинство клиентов сейчас интересуются преимущественно Radio Corporation и подобными быстрорастущими компаниями.

— Я предпочитаю компании с проверенной историей и стабильным бизнесом, — ответил я. — Впрочем, как видите, небольшую долю я все же отвожу и более рискованным активам.

— Мудрый подход, — кивнул он с уважением. — Особенно в нынешнее время всеобщей эйфории.

В его словах я уловил нотку скептицизма по отношению к текущему рыночному буму.

— Вы считаете нынешний рост… чрезмерным? — осторожно спросил я.

Адамс оглянулся, словно проверяя, не слышит ли нас кто-то, и понизил голос:

— Между нами, мистер Уайт, я на этом рынке с 1892 года. Видел взлеты и падения. И сейчас… — он покачал головой. — Сейчас все напоминает 1907 год, только масштабы совсем другие. Акции покупают горничные и таксисты, используя заемные средства. Это не может продолжаться вечно.

Я почувствовал мгновенную симпатию к старому брокеру. Он принадлежал к вымирающей породе консервативных финансистов, которые не поддались всеобщему безумию.

— Сколько, по-вашему, это может продлиться? — спросил я, стараясь не выдать слишком большой заинтересованности.

— Кто знает? — пожал плечами Адамс. — Может месяц, может год, может пять лет. Рынки иррациональны дольше, чем мы способны оставаться платежеспособными, как говорил мой наставник.

Я едва удержался от улыбки. Фраза, которую он приписал своему наставнику, на самом деле принадлежала Кейнсу и станет известной гораздо позже.

— В любом случае, — продолжил Адамс, — ваш выбор акций показывает разумную осторожность. Эти компании выдержали панику 1907 года и войну. Выдержат и любую будущую бурю.

Если бы он только знал, насколько он прав.

— Что насчет золота? — спросил я. — Я хотел бы приобрести физические слитки или монеты, а не сертификаты.

— Это несколько усложняет дело, — нахмурился Адамс.

После указа Рузвельта в 1933 году частное владение золотом будет запрещено, подумал я. Нужно выбрать что-то, что можно будет сохранить.

— Может, золотые монеты? — предложил я. — Двойные орлы наиболее ликвидны.

— Да, это возможно, — кивнул Адамс. — У меня есть надежный поставщик. Комиссия составит три процента.

— Приемлемо, — согласился я. — И последний вопрос. Все корреспонденция должна направляться в абонентский ящик, а не по домашнему адресу.

Я вручил ему бумагу с номером почтового ящика, который арендовал по дороге сюда.

— Как пожелаете, мистер Уайт, — в глазах Адамса мелькнуло понимание, но он был слишком тактичен, чтобы задавать вопросы.