Они выполняли плавные, почти балетные па с элементами традиционного американского фольклорного танца. Их руки, только что соблазнительно скользившие по телу, теперь благонравно взмахивали в такт патриотической мелодии.

Осветители синхронно изменили атмосферу. Интимный приглушенный свет с красноватыми и пурпурными оттенками, создававший атмосферу греховной роскоши, сменился ярким, почти дневным освещением. С прожекторов сняли цветные фильтры. Зал залил нейтральный белый свет, безжалостно выхватывающий из темноты каждый угол.

На сцене конферансье в белоснежном костюме в петлице громко объявил о «специальном патриотическом номере, посвященном ветеранам нашей великой страны». Одна из танцовщиц, еще минуту назад изображавшая хищную пантеру в джунглях ритма, теперь держала в руках небольшой американский флаг, с достоинством двигаясь в центре композиции.

Даже немногочисленные музыканты европейского происхождения в оркестре, обычно остававшиеся на заднем плане, теперь вышли вперед. Темнокожие исполнители заняли менее заметные позиции. Еще одна уступка предрассудкам эпохи, призванная создать более «приемлемый» для властей образ.

На столах посетителей исчезли не только спиртные напитки, но и характерные для них бокалы и рюмки. Их заменили чайные сервизы, вазочки с печеньем и безобидные безалкогольные коктейли в высоких стаканах, украшенных ломтиками фруктов и цветными зонтиками.

— Настоящее представление, достойное Бродвея, — тихо заметил я, наблюдая за этим поразительным превращением.

— Репетируем пять раз в неделю, — сухо ответил Мэдден, поднимая чашку с «чаем», который по цвету подозрительно напоминал виски. — И надежные информаторы. Хотя сегодня ваше предупреждение дало нам дополнительное время для подготовки.

В этот момент двери распахнулись, и группа полицейских ворвалась в зал.

— Полиция Нью-Йорка! Всем оставаться на местах!

Офицеры явно разочаровались, обнаружив вместо нелегального спикизи благопристойное развлекательное заведение с чаем и патриотическими песнями.

— Чем можем помочь, офицеры? — громко спросил конферансье с безупречной улыбкой. — Мы как раз готовим благотворительный концерт для ветеранов!

Мэдден наблюдал за происходящим с невозмутимым видом.

— Они уйдут ни с чем, — тихо сказал он. — В третий раз за месяц. Но в следующий могут принести ордер на обыск кухни и подвала.

— Тогда вам нужно более надежное место для хранения, — так же тихо ответил я. — И способ отвлечь внимание от клуба на несколько недель.

— У вас есть предложения, мистер Стерлинг? — Мэдден испытующе посмотрел на меня.

— Возможно. Но это разговор не для сегодняшнего вечера, — я заметил, как один из полицейских направляется к нашей кабинке.

Офицер отодвинул занавеску и уставился на нас:

— Что здесь происходит?

— Обсуждаем инвестиционную стратегию, офицер, — спокойно ответил Мэдден. — Мистер Стерлинг — финансовый консультант. Я подумываю о вложениях в будущее моих детей. Не желаете присоединиться? Чай отменный.

Полицейский подозрительно осмотрел наши чашки, но не нашел ничего криминального.

— Мы будем следить за вами, Мэдден, — процедил он сквозь зубы.

— Всегда рад служителям закона, — улыбнулся Мэдден.

Когда полиция наконец ушла, разочарованная отсутствием улик, клуб постепенно вернулся к прежнему состоянию. Из потайных шкафов появились бутылки, музыка стала более зажигательной, а атмосфера раскрепощенной.

— Вы оказали мне услугу, мистер Стерлинг, — сказал Мэдден, когда нам принесли настоящий виски вместо чая. — А я предпочитаю не оставаться в долгу.

Он протянул мне карточку с адресом:

— Среда, три часа дня. Думаю, у нас найдутся общие темы для разговора.

— Деловые? — уточнил я.

— Разумеется, — кивнул Мэдден. — Судя по вашему наблюдательному взгляду и аналитическим способностям, вы не обычный биржевой маклер. А у меня есть определенные инвестиционные интересы, требующие профессионального управления.

Я понимал, что вхожу в опасную зону. Оуни Мэдден не просто владелец нелегального клуба.

Он контролировал значительную часть бутлегерского бизнеса Нью-Йорка, имел связи в политике и полиции. Но для человека, знающего о приближающемся будущем, такое знакомство могло быть бесценным.

— Буду рад продолжить разговор, — я спрятал карточку в карман.

— До среды, мистер Стерлинг, — Мэдден поднял бокал. — И совет. Та журналистка, с которой вы беседовали ранее, мисс Кларк. Она задает много вопросов о финансах определенных заведений. Вопросов, которые могут оказаться нездоровыми для любопытных.

— Ценю предупреждение, — кивнул я, поднимаясь.

Покидая Cotton Club, я понимал, что этот вечер изменил мою стратегию. Теперь у меня связи не только в официальном финансовом мире, но и потенциальный доступ к теневой экономике города.