Ты не морпех! — в который уже раз внушал себе Виллум. — Тебя в десантники не готовили, твое дело — аппаратура. Будешь сидеть внутри этого злосчастного Боло, прекрати мандраж...

Но и это его пугало. Виллум как судовой механик очень неплохо разбирался в психотронике сверхсветовых судов. Конечно, он был знаком с бортовыми сетями Боло, но специалистом в них себя не считал и боялся опозориться.

«Бонни» оставался на орбите, лихач Денг рассыпался, но свое гнусное дело сделал, и Виллуму приходится затыкать дыру своей задницей, наспех засунутой в скафандр.

Еще Виллум боялся, что подведет экипаж, что из-за его некомпетентности пострадают другие. Психологически он тоже, мягко говоря, к бою подготовлен не был. Никто не смог бы сказать, что Виллум слиняет с доброй заварушки, но о Денг ходила дурная слава как о любителях самых подлых сюрпризов. Да и кто дерется «по-честному» с подлым вражеским шпионом? Еще одна причина потеть и холодеть от страха.

Некстати вспомнились толки именно о Марк XXI модели I (Специальной), о дебатах в высоких военных и политических инстанциях, о сомнительных моментах в ее проектировании, «косом» программировании; шепоток о ее поведенческих аномалиях, каких-то странно личных отношениях со своими людьми, заставлявших члена экипажа отправить кого-то, некстати обмолвившегося об этом, прямиком на больничную койку... Что в программировании этого Спец-Боло вызывало такую преданность и непримиримость, Виллуму было неизвестно. Таинственность — а иногда и секретность — окружала все, что касалось этих специальных единиц. Что бы это ни было, Виллум скоро это узнает.

Если Денг позволят выжить.

И снова его охватил страх.

Не придавал бодрости и вид остальных членов экипажа. Командир, мрачный тип по имени Харт, не выглядел испуганным, но побелевшие губы тоже нельзя было назвать естественными. Если уж этот ветеран, с огромным боевым опытом и множеством побед, явно чувствует себя не в своей тарелке...

Парень по прозвищу Банджо был единственным оставшимся в живых членом экипажа. Он к Виллуму отнесся нормально, проведя молниеносный вводный инструктаж.

Они вывалились из брюха «Бонни». Свободное падение... Виллум сглотнул... еще... Морской болезни он подвержен не был. Это была скорее медвежья болезнь. Только бы не стошнило... только бы не стошнило...

Теоретически он был в курсе происходящего. Инфильтрация двух кораблей позволит уничтожить спутниковые системы Денг, лишив противника орбитальных средств наблюдения. И все это — часть тщательно продуманной отвлекающей операции. Тем временем две десантные сферы со спрятанными внутри Боло ЛРК и несколько сотен таких же с виду приманок падают с орбиты на покрытую ущельями и воронками поверхность БФС-3793-Ц...

Виллум попытался заставить себя разжать кулаки, в которых он стиснул ремни фиксирующей сбруи. Он посмотрел на экран боевой рубки, показывавший десантное отделение. Интересно было, как себя чувствуют остальные. Первая десантная группа болталась в своих фиксирующих ремнях слева. Пулеметчик сержант Хокум что-то беззвучно насвистывал. Потомок индейцев Орлиный Коготь Ганн, ухмыльнувшись, показал белые зубы:

— Лихо скачем, тех?

Несмотря на явную насмешку, Виллум попытался улыбнуться в ответ. С ним все-таки кто-то заговорил, его попытались принять в команду.

— Ну дык!

Ледышка Горин глянул в видеосенсор с откровенной неприязнью. «Ты не Хоншуко Каи, черт бы драл. Не вздумай вообразить себя равным ему, понял?» — говорили его глаза.

Виллум выдержал взгляд Ледышки. Ветеран скривил губы и отвел глаза. Не было вины Виллума в том, что их друзья погибли, но разве это поможет, когда они приземлятся и придется работать в команде?

Вторая десантная группа пристегнута справа. Человека, которого заменил Данни Хоппер, бортовой морской пехотинец «Бонавентуры», он никогда не видел. Товарищи называли его Призраком. Еще когда он был жив, прозвище это произносилось с явным почтением. Хоппер выглядел более взвинченным, чем сам Виллум, все время сглатывал, напоминая лягушку в «певческий» период. Сержант «Милуоки» Петра, пристегнутый слева от Хоппера, был командиром второй десантной группы.

Бешеный Фриц, худой, с запавшими глазами, висевший с другой стороны от Хоппера. Он глянул на судового морпеха, как будто говоря: «Нам нужен Призрак, а не парадный флагманский шаркун». Но вслух он этого не сказал. Храбрый двадцатилетий парень безо всякого боевого опыта, Хоппер взгляд перенес, но изменился в лице и стал сглатывать еще чаще.

А-атлично! Мы несемся навстречу врагу, а команда, еще не покинув орбиты, уже раздолбана вдрызг.

У Виллума теперь скручивало кишки, и это не было морской болезнью.

Падаем. Десантная сфера покрыта пенистыми аблативными теплоотводными плитками. Естественно, ничего не вижу. Инерциальные сенсоры показывают, что меня охватывает ощущение, незнакомое моему командиру: голова идет кругом. Такое со мной творится при каждом сбросе. Интересно, ощущают ли что-либо подобное люди. Размышления на эту тему непродуктивны. Переключаю внимание на следующую задачу.

Теплозащитное покрытие раскаляется и начинает отделяться. Вошли в атмосферу. Ощущаю уменьшение скорости. Выпущены ленточные тормоза. Команда перенесла сброс скорости без повреждений, хотя в составе крови 2 новых членов, особенно Данни Хоппера, повышенный уровень стрессовых химикатов. Я предложила бы даже медикаментозную коррекцию. Ленточный тормоз ведет себя отлично. Аблативные плитки вскипают и отваливаются. Выпущены 7 малых парашютов, скорость падает... Наружная сенсорная решетка высовывается из теплозащитной оболочки, становится возможным обзор. Головокружение мгновенно прекращается, инерциальные сенсоры согласуются с визуальными.