Она глотнула таблетку, ее щеки и нос загорели, а глаза все еще были сильно зажмурены от усталости.

— Ты смотрел, как я сплю?

— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Она кивнула.

Я прислонился бедром к комоду, изучая ее.

— Ты...?

— Мне будет лучше, как только ты заставишь меня забыть. — Она с улыбкой похлопала по месту рядом с собой. — Иди сюда.

Я подошел к ней и сел с другой стороны кровати, избегая ее личного пространства. Облегчение от того, что она поправилась, разлилось по моей груди. Не просто в порядке, а больше не раздавлена.

Я вытащил меню из зажатого между гостиничными приветственными пакетами для гостей

— Хочешь заказать еду в номер?

— Сейчас три часа ночи. — Она фыркнула. — Уверена, они уже закрыты.

— Уверен, что нет... — Я пошевелил бровями. — ...за правильные чаевые.

Брайар Роуз рассмеялась. Смех затих у нее в горле.

— Кажется, мне нужно привыкнуть к тому, что я безденежная студентка. Не думаю, что мои родители будут оплачивать счета за большинство моих вещей.

— У нас все получится. — Я похлопал ее по ноге, прекрасно зная, что у меня все получится.

Мне даже не пришлось бы просить родителей. У меня были собственные сбережения. Их хватит на два года обучения в колледже и оплату общежития, а в планах было и больше.

Я прижался губами к ее лбу на несколько секунд, вдыхая воздух. Сухо. Влага испарилась во время сна.

Она оттолкнулась ногой, играя с моим бедром.

Я обхватил ее рукой и начал массировать.

— Послушай, Обнимашка. Мне нужно отвезти тебя обратно в Женеву. Папа ждет, что я вернусь домой на стажировку.

— Может, ты просто проведешь здесь ночь? — предложила она, оживившись.

Я прикусил нижнюю губу и покачал головой.

— Я бы хотел. Но я...

— Да ладно, Олли. Я не видела тебя целый год.

— Это очень важно для меня, — признался я, помолчав. — Эта стажировка.

Даже объясняя ей это, я чувствовал себя дерьмом. Это был ее восемнадцатый день рождения, и ее родители бросили ее на произвол судьбы и покончили с ней, не подарив ни кекса, ни поздравительной открытки. И вот я здесь, зажатый из-за какой-то хреновой стажировки, которую мне навязал отец для компании, которую я все равно унаследую.

Она повернулась и поползла вверх по моему телу, опираясь руками и коленями на кровать.

— По крайней мере, попрощайся со мной вежливо.

— Послушай, я не хочу торопить события...

Но прежде чем я успел закончить фразу, она прижалась своим пахом к моему стояку. Ее непрозрачное нижнее белье не скрывало влажности между бедер. Я чувствовал, как она готова к моему прикосновению, даже сквозь джинсы.

Я втянул воздух. Мы и раньше целовались и даже занимались фиктивным сексом, но это было совсем другое ощущение.

Она опустила голову и зачерпнула губами мою нижнюю губу, дразняще посасывая ее.

— Мы никуда не торопимся.

Ее язык прошелся по моему рту, приоткрывая его, и вскоре мы разделили страстный поцелуй. Кончики ее пальцев переместились к моему торсу под рубашкой, прокладывая путь вверх по грудной клетке.

— Я хочу, чтобы ты меня трахнул, — умоляла она, проводя ногтями по моей груди. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня, с тех пор как мне исполнилось шестнадцать. Я хотела этого, когда была пьяна, и хочу сейчас, когда я трезвая. Я хочу чувствовать, как ты двигаешься во мне. Наполняешь меня.

— Я не так хотел, чтобы это произошло.

И все же мои руки сами собой двинулись по задней поверхности ее бедер, раздвигая ее ноги. Мои пальцы обхватили гладкую, покрытую солнечным загаром плоть ее попки. Я прижал ее к своей эрекции, разминая ее тугую, влажную киску о свой стояк сквозь одежду.

— Мы так долго ждали, — сказал я сквозь поцелуй. — Я хочу, чтобы это что-то значило.

— Это действительно что-то значит. — Ее рот проследил за моим, когда она говорила. — Если нет ни свечей, ни вина, ни хижины в метель, это не значит, что все это не по-настоящему. Нам не нужны клише.

Я искал не клише. Это был идеальный момент. Момент, когда наши эмоции не горели так ярко, что в любую секунду готовы были взорваться. Но сейчас не мое сердце было под угрозой воспламенения.

Брайар Роуз расстегнула пуговицу на моих джинсах и спустила молнию, наклонившись, чтобы снова поцеловать меня. Я был на восемьдесят три процента уверен, что вкус у нас обоих был отвратительный.

Ее губы прочертили линию моей челюсти, горячие и мягкие, двигаясь вниз по моему телу.

— У тебя есть презерватив?