Себастьян устал от моего присутствия, как и я от его. Да, он превзошел меня своим великолепием. Но папа обожал меня. Не из-за моих оценок, спорта или успеваемости. А за то, каким человеком я был.

Потому что я был верен одной девушке, как он был верен маме. Потому что мне нравилось играть с семьей в «Джангу» и «Уно» вместо того, чтобы ходить в гости.

Потому что я был... собой.

Любимый, надежный Оливер.

— Отпусти меня, — прохрипел я, задыхаясь от того, что еще оставалось в легких.

Себ не отпустил. Он просто смотрел на меня с раздувающимися ноздрями, мертвыми глазами и безгубым ртом. И тогда я все понял. Я знал, что бы это ни было, оно долгожданное.

Я глубоко вздохнул, подтянул колени к груди и со всей силы оттолкнул его от себя. Себ пролетел через всю лодку, ударившись о перила. На его лице отразилось удивление, когда он перевалился назад через короткие перила и с плеском упал в озеро.

Я вскочил на ноги, смех застрял у меня в горле. Не было лучшей поэтической справедливости, чем осознание того, что этому маленькому засранцу придется вплавь возвращаться на берег. Он мог это сделать. Все в его команде гребцов показывали отличные результаты в вольном стиле, и до причала оставалось не больше нескольких минут.

Но это было до того, как я услышал его. Неповторимый скрежещущий звук, как будто рубят мясо. Что-то застряло в сверхмощном моторе. Лодка заглохла. Я рванулся вперед, когда лодка потеряла скорость и заскользила по воде, используя оставшийся импульс.

Я подбежал к транцу и заглянул через край. О, черт. Красный. Так много красного. Я не видел своего брата. Должно быть, он ушел под воду.

— Черт, — прошипел я, бросаясь к рулю.

Я врубил двигатель. Он с визгом остановился. Я подождал, пока поплавок полностью успокоится, и прыгнул в озеро с головой, не снимая одежды. Пульс стучал в ушах. Я не знал, смогу ли я это сделать. Не слишком ли поздно спасать брата.

Я нырнул с открытыми глазами и взмахнул рукой, чтобы убрать струйки крови. Как только она растворилась в озерной воде, я заметил Себастьяна. Он висел на пропеллере, почти приклеившись к нему.

Сначала меня чуть не затошнило от облегчения. Я пересчитал его руки и ноги, все еще прикрепленные к телу. Он цеплялся за пропеллер изо всех сил, чтобы не упасть, а это означало, что он жив. Я подплыл к нему, обхватил его туловище подмышками и потянул вверх.

Я запаниковал от его веса, но адреналин придал мне сил.

— Господи, какой же ты тяжелый. — Я втащил его на корму, как жирную дохлую рыбу. — Чем тебя кормят мама с папой?

Он не ответил. Я перевернул его на спину. И тогда я увидел это. Его лицо. Или его отсутствие.

Черт, черт, черт.

Пропеллер сильно задел его. Куски его лица раскололись. Раскололась на две части. Щека. Часть лба. Все было красным, залитым кровью, и все же я видел, что его лицо совсем не его лицо. Его линия роста волос начиналась где-то в середине черепа.

И он не отвечал мне.

Я и не думал, что он сможет. Из его верхней губы сочилась кровь.

— Себ, Себ, Себ. — Я прижал ладони к его груди, стараясь не заплакать от его затрудненного дыхания. — Мне так жаль, что я толкнул тебя. Я сейчас все исправлю. Держись.

Мне нужно было как можно скорее вернуться на берег. Я бросился к штурвалу, запустил двигатель и помчался к причалу. Схватив телефон, я вызвал скорую помощь, а затем родителей, умоляя их подождать меня на причале.

Все это время в моей голове царил беспорядок.

Я сделал это.

Я столкнул Себастьяна в воду из-за чего-то такого глупого, такого обыденного. Из-за проклятого недоразумения в Instagram.

Он не издал ни звука.

Мне приходилось смотреть на него каждую секунду, пока я пробирался к берегу. Он все еще лежал, задыхаясь. Мне пришло в голову, что он только что потерял единственное, чем он славился, - свою внешность - и что он никогда ее не вернет.

Он никогда не простит меня.

То, что начиналось как соперничество между братьями, официально переросло в чистую, без примесей ненависть.

Я разрушил жизнь своего младшего брата.

И я ничего не мог сделать, чтобы изменить это.

47

Брайар

Я проснулась готовая к битве.

Вооружившись воспоминаниями - всеми воспоминаниями, - я поняла, что не смогу долго оставаться в этой позолоченной клетке. Не потому, что Оливер меня выгонит. Этот засранец по-прежнему считал, что я ничего не знаю. И не потому, что мне нужно было работать, ведь мой следующий проект появится не раньше середины июля.