…Тот, чьими глазами она смотрела, сменил пять тел, - и бывших носителей добивал сразу же. Она знала, что так делают и другие – те, чьи бывшие тела ещё подают признаки жизни, а не погибают после выхода паразита. «Скрытность,» - в висок снова всадили иглу. «Нас могли сдать. Алайн мёртв, а мы – чужаки на планете дикарей!»

…Межзвёздный корабль – сначала пассажирский, потом, после очередной просьбы о помощи и «раздачи» кристаллов – боевой… расстрел «союзников», абордаж, высадка на станцию, бой… чужой страх и возмущение – и радость от «нового сильного тела» - и снова возмущение – их вымели со станции поганой метлой, их корабли… уже четыре?! – еле ушли… Ещё одна планета, горящая зелёным огнём, - Джейн чувствовала чужой восторг… странной формы корабль – гигантская панцирная рыба – идущий наперехват… открытые люки, снова Кьюген с разведёнными в стороны руками, безоружный и безвредный на вид – и уже знакомое чёрное пламя, испепеляющее скафандры и тела чужого экипажа. «Дикари глупы,» - игла до боли впилась в мозг. «Никто не будет выполнять пустую клятву. Мы переплавим эту планету в Ала-а-а-а-а-а!!!»

Чужим ужасом затопило с головой. Если бы не раскалённая ярость – уже из собственного мозга – Джейн едва ли видела бы что-то дальше. Корабли алайналь разносил в пыль какой-то гигантский, невообразимого вида крейсер. Погасшие экраны, темнота, холод, невесомость – и давление невыносимой перегрузки… и снова звёздное небо и рука в обугленной, рассыпающейся броне. Джейн слышала звон кристаллов и чувствовала чужую ярость и боль – но сама ухмылялась, вспоминая каждого, убитого обманом, каждое захваченное и выброшенное «тело»… Рука дотянулась и до «её» кристаллоида – его носитель погиб при посадке – и положила его к тысячам других. Кьюген – и всё та же девка с жёлтыми волосами – уже без сломанных скафандров, в одних комбинезонах шли по чёрному туннелю. В мозгу всё копошились чужие страх, досада, печаль, боль, злоба… «Получили по заслугам, уроды!» - мысленно прикрикнула на кристаллоида Джейн. «Мой народ и мой мир должны жить!» - огрызнулся тот. «И они будут…»

Зелёная вспышка – и новые видения, куда мутнее, - пустыня с руинами, вылепленными из камня, странные кости, уже знакомые двуногие «куньи» - Кьюссы, их «глайдеры» в небе… Кьюген, превращающийся в световой смерч, небо, идущее трещинами, ослепительно-яркий поток – и повисший в пустоте ком, разминаемый ослепительным сиянием, как кусок пластилина. Джейн успела увидеть моря чужого мира и проросшие из них купольные города, стряхнуть, как мерзкую слизь, чужую радость и обматерить кристаллоида. Затем все видения пропали. Девушка снова стояла над глубоким «фонящим» провалом и видела посветлевшую гигантскую линзу. Чёрная взвесь занимала маленький её краешек и была окружена льдисто-синим барьером. В нём оставили проём, но алайналь как-то притихли.

– Семнадцать попыток в меня вселиться, - задумчиво сказала Кайшу. – В упорстве народу Алайна не откажешь. Если бы они так же настойчивы были, договариваясь миром…

– Каким миром?! – не выдержала Джейн. – Любой из них – убийца-серийник, а этот Кьюген – хуже Маркуса! Если вы им поверите…

– Шайис-Огонёк, все видели то же, что и ты, - бесстрастно отозвалась Кайшу. – Спокойно, о стражи! Дайте же сказать гостям из Алайна. Двадцатая попытка… моя вежливость не беспредельна, о алайналь.

Ледяная стена расширилась вдесятеро, прорастая острыми зубцами в сторону чёрной взвеси. В мозгу Джейн колыхнулось чужое возмущение, медленно сменяющееся оторопью и страхом.

– Вы убили многих, многое уничтожили и собирались продолжать – уже здесь, на Равнине, - снова заговорила Кайшу. – Я спрошу – каждый из вас думает, что оно того стоило?

Чужой страх (Джейн только потому его и выносила, что изнутри поднималась яркая злая радость) сменился удивлением и возмущением. «Это была кучка дикарей и их никчёмные хибары и лодки! Рядом с Алайном, с новой жизнью нашего народа… Ты знаешь, что мы можем… что могли, пока наши солнца не погасли?!»

– Я знаю, чего вы хотите, - отозвалась Кайшу, и от её голоса Джейн стало не по себе – он и раньше приятным не был, но теперь вдавливал в стену. – Алайн зовёт вас и ждёт. Что же… лучший из проводников уже слышит мой зов – и он придёт сюда.

Хассинельг, коротко вскрикнув, прижал Джейн к себе и попытался спрятать за спиной и вскинутым посохом. В зале медленно темнело, и становилось всё холоднее – но не снаружи, а… будто изнутри, из своих же костей. Многоглазая тень с когтистыми лапами выскользнула из стены.

– Все, кому больно от Мрака и Пустоты, пусть же выходят быстрее! – линза налилась ярким белым светом, и холод на миг отступил, а тени – их были сотни, если не тысячи – попятились, втягиваясь в изгибы орнамента. Часть огней – сияющие посохи стражей – по краям провала погасла.

– Джейн, беги! – громко прошептал Хассек. – Ты не знаешь, кто сейчас…

– Тут суд. Приговор… я его не пропущу, - отозвалась Джейн, выходя из-за его спины. Взгляд шестиглазой тени равнодушно скользнул по ней. Строй пришельцев уже сливался в стену мрака – очень холодную стену. Она закручивалась по вертикали, поднимаясь спиралью к темнеющей линзе, и холод нарастал. Что-то сверкало в медлительном чёрном смерче… может быть, их было два, и один изнутри искрил зеленью. Два ледяных потока текли по залу, и Джейн чувствовала, как цепенеет. Перед глазами мелькнули тела, рассечённые гигантскими когтями, силуэт ящера, выедающего внутренности и с хрустом грызущего пальцы… обезглавленные туши бизонов у реки… горка чёрных перьев в полукруге когтистых лап… кадры из новостей – разодранные ксенотварями глайдеры, растёрзанные трупы на улице… Белая вспышка в центре линзы сверкнула ярче, отгоняя морок. Только её и видно было в темноте – и луч, идущий из неё и упирающийся в комок чёрной взвеси. Струящаяся чернота замерла. Прядь волокон скользнула сквозь прозрачную «плоть» линзы – и кристаллоиды исчезли, только вопль ужаса долетел до Джейн – издалека, сквозь густой туман. Спираль черноты отступила, уходя в стены, и от ослепительного света девушка зажмурилась.

– Вы видели, о стражи Равнины, - услышала она бесстрастный голос Кайшу. – Ук-Хеммайи и Укшу согласны с нашим приговором. Всё, что мертво, уходит за ворота Ук-кута. Ук-Хеммайи открыл их для преступников-алайналь. И воля Укшу такова, что ворота не откроются снова. Приговор для каждого из алайналь – и стражи Ук-кута уже их ждут. С теми же, чьи тела захвачены, мы поступаем по своему закону. Избегайте убивать невиновных!

– Да усилится двадцатикратно Сердце, Хранящее и Хранимое, - услышала Джейн в наступившей тишине странный щёлкающий голос. – Каждый, кто был тут, всё видел. Кто не был, узнает сегодня же. Каждый алайналь будет схвачен для суда!