24 день Молнии месяца Земли. Равнина, Сердце Пламени

– Джейн, пригнись! Ты так всю церу со свода сотрёшь!

Широкие трубы между ярусами под коридор приспособили, похоже, давно, - Скогны проходили тут быстро, даже не прижав ушей, ловко огибая идущих внаклонку стражей. Остались коммуникации, наверное, от Куэннского завода, и подсветка в них была не предусмотрена, так что их просто разрисовали кое-где светящейся краской. Это вещество называлось «цера» и иногда вырастало красивыми кристаллами-церитами, - вот и всё, что Джейн о нём знала… кроме того, что оно ярче светится, если поглощает радиацию. И чем дальше девушка пробиралась по трубе, тем светлее внутри становилось. Ещё поворот, совсем уже сияющий, и можно было выпрямиться и, цепляясь за выступы орнамента, замереть на узкой галерее. Ажурная стенка впереди упасть не дала бы при всём желании, но вот места было – еле-еле разминуться двоим Скогнам. А их сюда набилось…

«Старейшины тоже тут,» - отметила про себя Джейн, покосившись влево и вправо. «И чего вчера было визжать?!»

Через секунду внизу взревело пламя, и девушка забыла обо всех «выдрах», вместе взятых. Визжали они или стояли молча, - под галереей, в широком зале, было куда интереснее!

Здесь собралось шесть десятков Сэта – пять отрядов по дюжине, все в тёмно-синей броне с ног до головы, - и не подумаешь, что «по жизни» обходятся узенькой тряпочкой на бёдрах и ниткой бус… В доспехах худощавые, не такие уж сильные на вид существа двигались легко, как в «мирном снаряжении». Зал был расчерчен светящимися полосами, на них лежали камни и обломки коры, а по центру поставили «макет двери» - и Джейн вспомнила, где видела такие двери. «Сдвижная пластина, как на «Элидгене»! Арка с прорезью, а в ней – эта штука… а вон там ещё стопка. Зачем?»

Командиры отрядов – их Джейн узнала по обилию камешков, зачем-то вставленных в броню – о чём-то посовещались, и одна из дюжин вышла на первый светящийся рубеж. Сэта, шагнувший вперёд, раздулся, превращаясь в огненного великана, ужался в шар плазмы – и взлетел, чтобы на следующем рубеже рухнуть на пол и растечься вдоль разметки стеной огня. У первого рубежа уже горел второй живой костёр. Десятеро оставшихся воинов шагнули в огонь – и вышли из дальнего костра, даже не замедлив темп. Те, кто были кострами, снова стали гуманоидами. Оставшийся на дальнем рубеже выхватил дротик и копьеметалку и приготовился отражать нападение. Те, кто прошёл дальше, стремительно меняли облик, превращаясь в огромный плазменный шар. Секунда – и он врезался в «дверь». Каменная пластина побагровела, пошла трещинами и рассыпалась – но Сэта прошли и так, плазме хватило мелких щелей между дверью и направляющими. Отряд уже был на той стороне – и тёк огненной рекой, выписывая зигзаги по сложно расчерченному лабиринту. У дальней стены Сэта на миг повисли единым огненным шаром, разделились на одиннадцать частей – и вновь стали гуманоидами. Последний из них метнул натуральный файербол в остатки двери, превратив их в пыль. Красная вспышка ударила в потолок – и двенадцатый Сэта, убрав оружие, живой кометой рванул к сородичам. Джейн только таращилась на них и иногда себя щипала. «Н-ну вот и как они?!» - после очередного щипка бедро заныло, и девушка решила, что продолжать «проверки» - себе дороже. «И так синяк останется, а мне ещё с Гором драться!.. А интересно, так, как Сэта, - научиться можно?»

… - Нет. Калиг и Навкет так не умеют, - вздохнул Хассинельг, понемногу теряющий терпение. – Джейн! Я же тебе сказал: Сэта – Народ Огня! В стихию Огня они вросли, она приняла их и изменила. Даже Бронны не слились так со стихией – а ведь они тут живут много тысяч лет! А ты чего-то хочешь за жалкие двести-четыреста…

– Жалкие?! – Джейн расширила глаза. – Так… ну-ка, постой. Тебе сколько? Ты для своего народа ещё молодой, это ясно. А сколько это в годах? И… старшему из наших отрядов – сколько ему? Это ведь Руниен?

Страж, уставившийся в навершие посоха, при последнем вопросе неожиданно взбодрился.

– Нет, Гор старше. Руниену чуть за сотню, местных и ишских годов поровну. А Гору четвёртая сотня пошла. Но ты… в общем, Айкурты такое считают молча, двадцатками, и на свои ритуалы чужаков не зовут.

– Ага… - Джейн покосилась на нож, подумала о предстоящей тренировке и ещё сильнее приуныла. «Триста лет боевого опыта, без признаков старения… Руниен хоть сморщился! Хотя… боюсь, он против меня встанет – разделает, как «трилобита»…»

– Слушай… Руниен ведь человек? И… он очень шустрый для «чуть за сотню». Он, наверное, любого из нас побьёт. А… отчего такое? Врождённое – или все стражи…

– Клятва стража, - склонил голову Хассинельг. – Зачем давать серьёзную клятву, если держать её сможешь пару десятков лет?.. Останешься тут, не уронишь себя, и Равнина тебя не отвергнет, - проживёшь и сотню, и четыре. Вот тысячу – это вряд ли. Тебя там, у вас, сильно потрепало.

«Ёлкин корень…» - Джейн задумалась так, что не заметила, как дошла до тренировочного зала. «Четыре сотни разменять – как нефиг делать?! И не рассыпаться от дряхлости, и из ума не выжить…»

– Хассек… а как себя роняют? Ты видел, чтобы кого-то Равнина отвергла? – спросила она, пытаясь испарить булыжник с одного луча. Сегодня тренировались с камнями – наверное, волокно закончилось.

– При мне – никого. Руниен видел, - страж тяжело вздохнул. – Вот как решишь, что ты тут не страж, а повелитель… что посох тебе, чтобы силу над другими показывать, а не защищать их – или что ты, такой могучий, на их копошение чихать хотел… вот тогда всё и пойдёт, куда не надо. И земля под ногами, и небо над головой, и посох в руке. И сам понемногу станешь, кем был, только ещё и всеми двести раз проклятым. Того стража добил отряд – не было уже сил глядеть. Он так ничего и не понял. Хоть уже и посох руки протыкал, и сам еле ходил. А всё рвался кому-то мстить. Что, мол, правильно он тех недомерков лупил, и они ему дань должны нести – а раз прокляли, перебить их всех, чтоб корня не осталось…

Хассинельга передёрнуло от омерзения.

– Руниен рассказывал – сам чуть не плевался… Джейн! Тебе камень новый нужен, так чего молчишь?!

«Интересные дела,» - думала Джейн, перебираясь по уступам-«ступеням» в другой зал. «Значит, пока клятву не дал – твори, что хочешь, как Кьюген? Ему вот всё нипочём. И Нергу тоже было… как его, всё-таки, скинули? После огненной диверсии «выдры» не разбежались, осталось ещё, кому идти за новым вожаком? И нашёлся ещё вожак? Смелые эти Бронны и Скогны, а так сразу не скажешь…»