– Если ты не можешь трахать ее так, чтобы она кричала, тебе лучше найти способ заставить ее кричать...
– cлова Чопа затихают, и кровь приливает к моим ушам.

Я хочу причинить ей боль, я хочу услышать ее крик, она молчала до сих пор, и я так сильно хочу услышать ее. И в конце концов я это делаю, когда бью ее по почкам, зная, что если все сделать правильно, то будет больно и она неделю будет мочиться кровью. Она сжимает мой член, реагируя на удар. И я делаю это снова. Я почти кончаю прямо сейчас, хватка такая крепкая, что мне приходится бороться с ней, чтобы снова начать двигаться.

Я хочу большего, я хочу вернуть крики, а не только слезы. Я хватаю ее за волосы, и как только наши взгляды встречаются, я бью ее прямо по зубам. Ощущение боли, распространяющейся по моей руке, разжигает мои внутренности, смешиваясь с удовольствием от ее сочной "киски", такой скользкой, что трудно вернуть это прекрасное трение. Эта женщина так возбуждена, что сейчас вся мокрая.

Я делаю единственное, что умею делать, чтобы усилить трение: я плюю на ее дырочку в заднице и использую ее собственные соки в качестве смазки для проникновения в ее попку. Я делаю это жестко, почти болезненно для своего члена, но давление снова усиливается, и я трахаю ее жестко, пока не кончаю в ее окровавленную задницу.

5. Чоп

Теперь она рыдала. Это не осталось незамеченным в комнате, полной людей - его мать выглядела самой напуганной из всех присутствующих.

– Давай, пацан, приведи себя в порядок, - я схватил его штаны с пола перед диваном и бросил их ему.

Он натянул штаны на бедра, предварительно вытерев окровавленный член кремовым одеялом. Когда он проходил мимо меня в дверях, я сказал ему:

– Отличная работа, Трэвис, - и хлопнул его по потному плечу, как мог бы гордый отец.

Он спрятал улыбку, прежде чем присоединиться к остальным в комнате.

Его мать смотрела на своего сына как на незнакомца, ей было неизвестно, что происходило в комнате, но нет никаких сомнений в том, что это было ужасно. Она продолжала сидеть, вместо того чтобы утешить его, как это могла бы сделать мать после того, как ее сына заставили делать такие вещи. Отчасти она понимала, что он, возможно, был рад принять вызов.

Женщина в комнате попыталась встать, окровавленные дрожащие ноги не выдерживали ее веса. Я не позволил ей уйти слишком далеко, разбрызгав ее мозги по стене позади нее. Грохот выстрела испугал всех.

– После того, что там произошло, ей лучше умереть, она уже никогда не будет прежней.

Я засмеялся. У нее определенно были бы счета за лечение, это точно.

На пацана все бросали косые взгляды, на их лицах были написаны вопросы о том, что же на самом деле там произошло. Они, возможно, боялись его так же, как и меня, а может, и больше – я только убивал людей.

Эми, его мать, похоже, переживала это тяжелее всех, вероятно, она была опустошена тем, что ее сын был способен на то, что заставило эту сучку так кричать. Черт, я сам был немного шокирован. Мать, должно быть, очень тяжело это переживала.

Как и мертвая женщина - она тоже тяжело это пережила. Я смеюсь над собственной шуткой, сбивая с толку всех, кто не посвящен в мои внутренние мысли.

– Теперь, когда мы разобрались с ними, давайте посмотрим... на тебя, - я указал на мать двоих детей.
– Как тебя зовут?

– Нэнси.

– Хорошо, Нэнси, похоже, ты пришла в себя.

Она побледнелa, и волнение наполнило меня изнутри.

– Это твой муж?

Она медленно кивнулa, в ней нарасталa истерика.

– Ты любишь его?

– Очень люблю.

Ее подбородок дрожaл, она пыталaсь сдержать слезы.

– Это его дети?

Еще один кивок, затем, черт возьми, она потерялa самообладание.

– Ты бы предпочла, чтобы он умер или кто-то из детей?

Она прерывисто вздохнула между всхлипами.

– Пожалуйста, не делай этого. Ты можешь сейчас просто уйти, и все будет хорошо. Ничего...

Я оборвал ее:

– Этого не будет. Просто ответь на гребаный вопрос, или я заставлю тебя пожалеть об этом.

Она долго смотрела сквозь слезы в глаза своего мужа и, прежде чем она снова потеряла самообладание, он заговорил:

– Все в порядке, любимая, я знаю, ты должна защищать детей. Я тебя так люблю. Я никогда не буду винить тебя за тот выбор, который он заставляет тебя сделать.

Она снова заплакала, всхлипывая.

– Я не могу позволить тебе причинить вред моим детям, - сказала она в ответ.

– Ладно, отлично, тогда мне кое-что понадобится, - я отвернулся от ее сопливого, мокрого лица.