– Как прошел твой день, любимая?

Любимая? Он что, блядь, издевался надо мной?

– Отлично, как у тебя на работе?
– ласково спросила я.

– О, знаешь, все то же старое дерьмо, еще один день.

Он вытащил из карманов кошелек и мелочь, направляясь ко мне. Я уверена, он ожидает, что его преданная жена будет более приветливой, чем я сейчас.

– Ты в порядке?
– спросил он, зная меня слишком хорошо, чтобы не заметить моего настроения.

– B порядке, - коротко ответила я, что только заставляет его спросить еще раз.

– Ты неважно выглядишь, должно быть, что-то не так.

Он подошел и сел ко мне на сиденье, я не отодвинулась, чтобы дать ему место, так что ему пришлось полупарить на подушке.

Он протянул ко мне руку и нежно коснулся моего лица тыльной стороной ладони.

Меня взбесило, что мое тело отреагировало на его прикосновения так, как всегда. Это дало мне последний толчок рассказать ему о том, что я обнаружилa.

– Я знаю об Эшли, - бесцеремонно сказала я.

Его лицо побледнело. Я увидела, как учащается пульс у него на горле. Он не пытался все отрицать. Я была благодарна ему за это. Но то, что он сказал, нисколько не облегчило мою боль.

– Я все гадал, когда это случиться.

Теперь была моя очередь испытывать шок. Мои руки начали дрожать, и я не смогла сдержать гнев, который чувствовала; мое тело излучало жар.

– Что ты, блядь, наделал, Генри?!

– Я собирался рассказать тебе после праздников.

– Скажи мне, что рассказать? Почему бы тебе не поделиться этим со мной сейчас?

Он пересел на свое место, а я на свое.

– Я никогда не хотел причинить тебе боль, я не хочу, чтобы все закончилось.

Я увидела по его глазам, что он говорит мне то, что, по его мнению, я хочу услышать. Мои ногти впились в ладони. Во мне закипела ярость.

– Я не знаю, что тебе известно...
– oн, кажется, ждал, что я введу его в курс дела, и, когда я этого не cделала, продолжил: - Я познакомился с ней на работе, она была временной сотрудницей несколько месяцев назад. Это ничего не значило... ничего не значит, - поправил oн себя.

– Значит, все кончено? Ты можешь порвать с ней?

Я просто пыталась узнать о нем побольше, из письма, отправленного вчера вечером, я узнала, что у них были планы на Новый год – провести время вместе. И поскольку в это время мы сами отправлялись в путешествие, он собирался порвать со мной.

– Конечно, милая. Она не встанет между нами, у нас столько общего.

Ложь из его уст лилась так красноречиво; уверена, за это время он научился манипулировать мной. И он думал, что делает это сейчас.

– Правда, Генри?

Я преувеличила надежду в своем голосе, но он этого не заметил; он думал, что одерживает верх.

Я сползла со стула, опустилась на колени и подползла к нему. Я заметила, что его охватывает возбуждение. После стольких лет он знал, что произойдет, у него руки чесались расстегнуть молнию, но он знал, что не должен предполагать, что именно это может произойти прямо сейчас.

Я провела руками по его ногам и расстегнула молнию. Его член уже затвердел и пульсировал, когда я взяла его в руку. Глядя ему прямо в глаза и прижалась ртом к влажной головке, обрабатывая член так, как, я знаю, сводит его с ума. Глубоко и жестко. Я расслабила горло и позволила ему проникнуть по самые гланды.

Он громко стонал, вцепившись в пучок волос у меня на голове, двигал моей головой и бедрами в унисон, жестко трахая меня в рот. Я почувствовала, что он близок к тому, чтобы кончить, и отстранилась от него. В его глазах читался вопрос, но он его не задал.

Я встала и притянула его к себе. Я быстро раздела его, а затем себя. Он пытался дотронуться до меня, но я отстранилась, изображая застенчивость. Я раздвинула ноги и коснулась своей "киски", просовывая пальцы в щель; я потерла свой клитор. Его дыхание участилось, а рука на члене быстро задвигалась.

Мое сердце колотилось так сильно, когда я подошла к нему и запустила руку в его волосы, в его прекрасную пышную шевелюру, в которую я запускала пальцы бесчисленное количество раз, пока он лежал в постели, ожидая, когда его настигнет сон. Я обхватила его пальцами и грубо поставила на колени. Я прижала его лицо к своей "киске", и его язык тут же принялся за работу. Я позволила ему попробовать себя на вкус, хотя и была в ярости. Я почти никогда не бываю требовательной, так что это доставляло ему удовольствие. Он любит, когда я беру все под свой контроль и заставляю его делать это – до определенной степени. Он никогда не откажется от этого полностью.

Я запрокинула его голову и наклонилась, чтобы поцеловать; у его губ такой же вкус, как у меня. На этот раз, когда я наклоняю его голову, он ударяется о мое колено. Сильно. Жестко. Как меня учили на курсах самообороны. Бьюсь об заклад, он пожалел, что уговорил меня пойти к ним, потому что сейчас у него лопнул нос. В тишине комнаты раздался громкий треск.

Я до хруста выкрутила запястье и повернула его лицом к себе, шокированный взгляд в его глазах выводил меня из себя, и я рассмеялась: