– Ты, тупой ублюдок!

Я снова ударила его по лицу тыльной стороной ладони, задирая нос кверху. Его тело обмякло, сознание погасло, и он тяжело осел на деревянный пол.

Я всегда была такой скромной, такой покорной ему. Должно быть, все это время он воспринимал это как проявление слабости. Я полагаю, мой маленький рост только усугублял это. Должно быть, чувства, которые я испытываю сейчас, все время сдерживались, потому что я испытываю эйфорию. Я и не подозревала, что во мне живет это чувство.

Пользуясь этим ощущением и тем фактом, что он без сознания, и достала простыню из бельевого шкафа. Я перевернула его на нее, и пока я тянула его, он стал приходить в себя.

Помня о своем затруднительном положении, он двигался быстро, но не быстрее меня. Я оказалась рядом с ним прежде, чем он успел подняться на колени и убежать.

Я немедленно оседлала его колени. Он начал что-то говорить, но мой кулак, приземлившийся ему в челюсть, остановил его. Я била его снова и снова. Я никогда никого не избивала за всю свою жизнь, но что-то глубоко внутри меня знало, как это сделать, избегая его зубов, чтобы не разбить о них костяшки пальцев.

Я почувствовала, как его челюсть отвисает, зубы разжимаются, а мои удары становятся все более яростными и напористыми; пот стекал с моих волос, заливал глаза, когда усилие не отставать от моей ненависти довело мое тело до предела. Адреналин взял верх, вот почему я не сразу заметила, что он снова без сознания.

Я остановилась, затаив дыхание. Его рот был приоткрыт и выглядел пустым из-за потери зубов. Я оттянула его губы, чтобы осмотреть повреждения, удаляя потерянные зубы до самого горла. Я собрала восемь целых и два фрагмента. Я поклала их в вазочку для конфет, которую мы поставили для украшения на журнальный столик. Они создадут более подходящую атмосферу для этого Рождества.

Я подтащила его обмякшее тело, прикрытое простыней, к старинному радиатору отопления, который стоял под окном. Я отправилась на поиски чего-нибудь, что могло бы его удержать.

Я сгрузила охапку вещей рядом с ним. Привязала его руки над головой к батарее и обвязала толстой веревкой его лодыжки, а другой конец крепко привязала к выступающей балке в центре комнаты, чтобы ноги оставались на месте.

Когда он, наконец, пришел в себя, его окровавленные и опухшие глаза встретились с моими. Я уверенa, что какая-то часть его задавалась вопросом, но большей (и более извращенной) его части было все равно, почему я на нем, или почему его член внутри меня.

Он, кажется, совсем забыл о том, во что я превратила его лицо, и о том, что он связан. Он каким-то образом сдвинулся в сторону, несколько раз приподнимая бедра, чтобы соответствовать моему темпу. Я подпрыгивала на нем так, как ему нравится, так, что мои сиськи подпрыгивают, как у порнозвезды; так он кончает сильнее всего.

– Держу пари, она не знает, как трахать тебя так, как могу я, как заставить тебя чувствовать себя чертовски хорошо.

Я замедлила темп и крепко сжала свою "киску" вокруг него. Он застонал, полностью погруженный в нее.

– Бьюсь об заклад, она не чувствует себя так хорошо, когда обхватывает твой большой член.

Я стала тереть клитор, крепко насаживаясь на его бедра, погружая себя на каждый его дюйм. Мои пальцы работали быстро.

Он пытался наблюдать, но не cмог выбрать нужный ракурс, поэтому вместо этого смотрел мне в лицо, не сводя с меня глаз, наблюдая, как я наслаждаюсь.

Мое дыхание участилось по мере того, как я приближалась к финишу. Я издала прерывистый стон, когда, наконец, кончила. Склонившись над его вздымающейся грудью, я поцеловала его в губы, посасывая нижнюю губу, ощущая вкус крови, которая там запеклась.

Отрываясь от его все еще слишком набухшего члена, я поцеловала его грудь, пока не достигла губами его членa. Он блестел от моих выделений, и я ощутила свой вкус на нем, когда взяла член в рот. Он заполнил мое горло, когда я проглатывала его, трахая его только ртом, пока не ощутила на своих вкусовых рецепторах легкий привкус спермы. Я приподнялась, облизала головку, и у меня потекли слюнки от нашего совместного вкуса.

– Тебе с ней так же хорошо?

– Нет, никогда.

Он часто дышит, будто задыхается. И я ему верю. Я знаю, что отличает этого человека; я знаю все, что движет им. Возможно, он хотел чего-то другого, но если бы я этого захотела, я знаю, что смогла бы вернуть его. Я знаю, если бы я могла простить его, нам все еще было бы так хорошо вместе.

Но я не могу.

И не буду.

Я дразняще прикусила головку его члена, багровую от того, что никак не кончит. Он возбужденно вскрикнул. Я облизала головку и снова протолкнула член в горло, сильно посасывая по всей длине – медленно, снова и снова; сначала вверх, а затем снова вниз, доя его. Ускоряя ритм, пока не почувствовала предательское напряжение перед кончуном.

Как только я ощутила вкус его спермы на своем языке, я провела ножом для коробок по основанию его члена, над его опорожняющимися яйцами. Сначала он этого не почувствовал, слишком увлеченный оргазмом, и каким-то образом это сделало все для меня еще более эротичным, сперма взрывалась у меня во рту, a кровь смешивалась, пока я доводила его до оргазма.