Я знаю, что в ту секунду, когда он почувствует порез, моя слюна оживит его, и еще один ручеек спермы выйдет наружу.

Я прикрыла рот рукой, и выражение его глаз, когда я облизывала губы, чтобы собрать жидкую смесь вокруг рта, говорило мне о том, что теперь он хорошо осведомлен о моих намерениях. На этот раз я показала ему источник его боли - нож, который я припрятала рядом с нами для этой цели. Приподняв член, я воткнула лезвие в его плоть и резанула круговыми движениями, пока он не остался у меня в руке, завершая работу.

Я поднесла член Генри к его бледному от шока лицу. Его лицо исказилось, когда я лизнула головку, и он издал звук, полный страха. Чистого ужаса. Даже потеря его члена была не так ужасна, как то, как я отсасываю ему сейчас, после того, как член был удален.

Он увидел ту сторону меня, которую мне удавалось скрывать, ту сторону, которую он сдерживал своей любовью. Теперь, когда с этим покончено, я позволила себе вырваться из клетки.

Мои губы издали чмокающий звук, когда я вынула его член изо рта.

– A теперь бедняжке Эшли уже слишком поздно стараться изо всех сил, чтобы доставить тебе удовольствие, - кровотечение вышло из-под контроля, но я не пыталась остановить его.
– Не волнуйся, не похоже, что тебе придется долго жить без него.

– Какого хуя?!! Ты - сумасшедшая сука!!!
– закричал он.

– О, милый, я бы не сталa кричать на женщину, которая буквально держит твой член в руке. Это не кажется мне разумным.

Я ударила его членом по расквашенному носу.

Он выглядел шокированным тем, что такое могло с ним случиться, и это разожгло во мне ярость. Я захотела разорвать его на части, этого мужчину, который обещал мне быть со мной вечно, порвал с этим из-за какой-то пизды, которая, как он сам сказал, не дотягивает до моего уровня. Этот человек, который обещал "пока смерть не разлучит нас". Я думалa, что это будет более естественная смерть, но он сам навлек на себя это, и теперь это одно из моих дел.

Я увидела, как его веки тяжелеют и медленно закрываются.

– Xочешь что-нибудь сказать, прежде чем мы начнем?
– спросила я.

– Прежде чем мы начнем? Ты держишь мой член в своей руке! Разве мы еще не начали? По-моему, это уже конец.

– О, милый, не думаю, что смогу жить без твоего члена. Ты же знаешь, как сильно я его люблю.

Тогда он потерял самообладание.

– Ты собираешься убить меня?

– Ты покончил с собой, когда начал шашни с этой пиздой, когда засунул его...
– я помахала его членом, - ...в нее. Tы покончил с собой.

Затем я отбросила член в сторону.

– Так, значит, тебе нечего сказать?

Я провела бритвой по его бедру. Кровь выступала толчками, собиралась вместе и стекала по обеим сторонам его ноги, образуя лужицу на простыне.

– Сука, - прошипел он сквозь стиснутые зубы.
– Ты не можешь так поступить со мной, гребаная пизда.

Голос предал его и сорвался от страха.

– Думаю, могу. И твои оскорбления неуместны.

Я вонзила треугольный край лезвия в его кожу так глубоко, как только смогла, и провела им пару дюймов - из раны хлынула кровь. Я взобралась по его телу и несколько раз полоснула по рукам, я двигалась быстро, разрезая его плоть. Крест от запястий до подмышек.

Он мог лишь издавать рыдания, полные страха и ненависти ко мне.

Я влепила ему пощечину, пытаясь привести в чувство.

– Генри, заткнись, блядь!

Он не заткнулся, если что. Oн становился все громче и неистовее.

– Генри. Заткнись. Блядь.

Я попыталась перекричать его.

Когда он по-прежнему не обратил внимания на мои слова, я наклонилась к его ногам, подхватила отрезанный член и засунула глубоко в его широко открытый рот, в середине крика закрывая его рукой, чтобы удержать внутри.

Когда он был прикреплен, его длина составляла около восьми дюймов[1], но, вероятно, в процессе удаления он потерял дюйм и теперь обмяк, что давало простор для манипуляций; сам же Генри не обладал ни одним из моих навыков по открыванию горла и сосанию члена. Он стал задыхаться, и крики превратились в судорожные стоны. Его глаза наполнились слезами, но уже не от страха, а из-за рвотных позывов.

– Ты хочешь умереть вот так, Генри? Когда твой член будет бороться за место в твоем горле, или ты хочешь умереть достойно? Решать тебе.