В моей душе пронзает нож, и я стараюсь сохранять спокойствие, чтобы не выдать себя.

— Конечно. Я ничего не скажу. — Я крепко сжимаю задние зубы, чтобы сдержать чувство вины.

— Идеально. Эстель научит тебя всему, что тебе нужно знать, так что, пожалуйста, спрашивай ее о чем угодно. Она будет твоим первым пунктом назначения.

О, радость. Я могу себе представить, как это будет весело. Она, вероятно, будет искать все способы, чтобы меня уволили.

— Я обязательно узнаю все необходимое как можно скорее.

— Отлично, Эстель — хороший источник информации, но если у тебя возникнут какие-либо проблемы или ты захочешь поговорить со мной, мой номер в этом конверте, вместе с экстренными контактами моего офиса. — Похоже, он уже предвосхитил мое желание поговорить с ним.

— Спасибо.

— Не беспокойся. Поскольку у тебя длинный день, я ожидаю, что ты сделаешь два перерыва по часу помимо завтрака, обеда и ужина. За Мией легко присматривать. Она пойдет спать, когда ты ей скажешь. Большинство мест на территории открыты для свободного перемещения, но я был бы признателен, если бы ты не выходила на улицу после наступления темноты, если в этом нет необходимости.

— Это нормально. Я предпочитаю находиться в помещении в это время.

— Ну, тогда все хорошо. Когда ты с Мией, я предоставлю тебе решать, что ты с ней делаешь и чему ты ее учишь. Но просто чтобы ты знала, я бы хотел, чтобы ты сосредоточилась на обучении ее португальскому, но также говорила с ней на английском и испанском. В то же время я не хочу перегружать или сбивать ее с толку. Она всего лишь ребенок, и я хочу, чтобы она была ребенком. Я также не хочу устанавливать правила в том, в чем я ничего не смыслю.

— Я знаю, что делать. Не беспокойся об этом, — уверяю я его. — Я работала со многими детьми ее возраста, у которых родители говорят на разных языках. Есть ли что-то еще, что ты хочешь, чтобы я сделала с ней?

— Сейчас нет. Это может измениться в течение следующих нескольких недель. Единственное, что ей не разрешают покидать территорию без меня.

— Даже с Эстель?

— Нет. Единственный человек, которому я доверяю ее, — это я. Это вопрос защиты. — Он коротко кивает мне. — Сейчас я учу ее плавать, поэтому по субботам мы вместе ходим на занятия, а потом в игровую группу.

Я не могу себе представить, чтобы он делал что-то из этого. Это кажется совершенно не соответствующим тому, каким я его себе представляла. Я полагаю, однако, что он такой, каким ему нужно быть для Мии, что так мило и достойно восхищения.

— Звучит отлично.

Когда что-то меняется в его темном взгляде, и он опускает глаза на мои губы, то напряжение, которое я чувствовала ранее, скручивает мой живот, и меня захлестывает нервозность.

Лед звенит о хрустальный бокал, когда он снова берет свой напиток. Он делает глоток и продолжает наблюдать за мной.

— Что касается рабочего времени, то ты начинаешь работать в восемь. Я бы хотел, чтобы ты забирала Мию из ее комнаты в это время и приводила ее на завтрак. Обед всегда в полдень, а ужин в пять. Она ложится спать в шесть. Твой день с ней заканчивается в семь. К тому времени я буду дома.

— И ты хочешь, чтобы я осталась здесь после этого?

— Да.

Чистая похоть кипит во мне от его конфирмации.

Никто из нас не говорит ничего в течение нескольких мгновений. Мы оба оцениваем друг друга открыто, барьер незнакомства медленно исчезает.

— У тебя есть ко мне вопросы, Люсия? — в его голосе появилась хрипотца.

— Нет.

— Все твои анализы оказались чистыми. — Он снова смотрит на мои губы, когда я сжимаю их.

— Я могла бы сказать тебе, что это произойдет.

— Я уверен, что ты так, Bonita. — Эти его глаза смотрят на меня с удовлетворением, и я понимаю, что это из-за того, как я говорю. Он мог бы заметить легкое раздражение в моем тоне по опыту в клинике. — Я уверен, что ты понимаешь мою потребность принять определенные меры предосторожности.

Я хочу сказать ему, что я не шлюха, но сдерживаюсь. Говорить ему это бесполезно, учитывая тот факт, что я сижу здесь, готовая к тому, что он заявит на меня права любыми способами, какими захочет.

— Я понимаю, — я выпрямляюсь.

— Хорошо. С учетом сказанного, я с нетерпением жду перехода к более приятным частям твоей работы.

Я тоже... но мне не следовало бы даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы говорить.

— Что бы ты хотел, чтобы я сделала сегодня вечером?