Шрифт:
Я не знаю, что, черт возьми, только что сделали мои слова, но внезапная вспышка похоти прорывается на его бесстрастном лице, и его глаза темнеют.
Он ставит стакан обратно на стол, и когда он окидывает меня взглядом с ног до головы, я практически вижу грязные мысли, кружащиеся в его голове. Он заставляет меня пересечь черту в моем собственном сознании и погрузиться в мои непристойные мысли.
Я не думаю, что я до конца понимала значение слова — разоблаченный, пока он не увидел меня. Он смотрит на меня так, будто видит меня насквозь.
Это почти ужасно.
Ему не нужно раздевать меня догола, чтобы заглянуть в мою голову. Все, что ему нужно сделать, это посмотреть на меня.
— Иди сюда, — говорит он.
Глава 11
Люсия
Глубоко вздохнув, я откладываю бумаги и иду к нему размеренными шагами.
Волна желания пронзает мою киску, когда он тянется к краю моей юбки, а его пальцы порхают по моим бедрам.
Я напоминаю себе, что он уже видел меня голой, так что мне не следует так нервничать.
Просто меня давно никто не трогал. Я почти забыла, каково это — когда тебя трогают или когда ты чувствуешь себя таким образом — желанной.
Меня охватывает волнение, когда он хватает меня за талию и сажает к себе на колени.
Он застает меня врасплох, когда проводит рукой по моей шее и подводит меня к своим губам, как будто мы делаем это постоянно.
Его губы прижимаются к моим в жадном, ненасытном поцелуе, и я целую его в ответ с той же безрассудной самоотдачей, прижимая руки к его груди.
Господи, как, черт возьми, мне это может не нравиться?
Алехандро такой вкусный, и каждое прикосновение согревает меня все больше и больше.
Он гладит мою шею, и мне, как шлюхе, все равно, что мы знакомы всего лишь чуть больше дня.
Моя кожа покалывает, а нервы напрягаются, когда его пальцы спускаются к моей груди, а его горячие ладони обхватывают ее и сжимают.
Боже, как это приятно.
Так хорошо, что мне хочется умолять его никогда не прекращать прикасаться ко мне.
Мои соски напрягаются сильнее, чем больше он прикасается ко мне, и я борюсь за дыхание, когда он берет мой правый сосок между большим и указательным пальцами, дразня, щипая, дергая через ткань моего топа. Но я хотела бы, чтобы он касался моей голой кожи, как вчера.
Он оказывает более провокационное давление на мой рот, и я стону напротив его губ, голодная и покорная, отдаваясь восхитительному ощущению.
В ответ он делает самую сексуальную вещь, игриво покусывая мою нижнюю губу. Как будто он не может насытиться мной.
Когда он отпускает мою губу, я так пьянею от дикости его вкуса, что преследую его губы, целуя его так, будто хочу поглотить его. Он позволяет мне наслаждаться им несколько мгновений, и намек на подчинение контролю мне кружит мне голову. Это заставляет меня целовать его так, будто он мой. Я трогаю его волосы, его бороду, его гранитную грудь, и он позволяет мне.
Затем, без предупреждения, он отстраняется и сжимает мое лицо в такой крепкой хватке, что в меня вселяется страх Божий.
— Плохая девочка, — шепчет он мне в кожу с более густым акцентом, приковывая свой взгляд к моему. — Я тебе нравлюсь.
Его взгляд усиливается, и между нами проходит момент понимания. Невысказанное понимание, когда мы оба знаем, что это не имеет ничего общего с работой, которую он хочет, чтобы я сделала, или с деньгами, которые, по его мнению, мне нужны.
Он прав, и я даже не могу отрицать этого, глядя в глаза самого сексуального мужчины, которого я когда-либо видела в своей жизни, и я не могу отрицать ничего. Не тогда, когда тяга влечения запрещает мне.
Смущенная своей реакцией, я пытаюсь отстраниться, но он удерживает меня.
— Мне жаль, — бормочу я, не зная, что сказать.
Дразнящая улыбка играет на его губах. — Тебе должно быть жаль. Я опасный человек, Люсия. Я знаю, ты это чувствуешь.
— Насколько опасный?
— Это, блядь, неважно. Я опасен и почти вдвое старше тебя, но… я хочу тебя, — выдыхает он. Пока он держит меня, глядя на него, он приподнимает подол моей юбки и обхватывает мою киску. Он трется о мои половые губы, и я раздвигаю ноги шире для него. — Милая Люсия, я хочу попробовать тебя на вкус и потрогать тебя везде.