— Но это произошло.

— Мне жаль, что так произошло.

Вот так и начались наши нынешние жизни, и вот так наши пути переплелись с дорогами Эйдена. Он искал своего сына.

— Это не твоя вина, — мягко заявляет она.

Я отпускаю ее. — Так и было. Есть разница между тем, чтобы попасть в ловушку, и тем, что ты сам себе поставил. Я связался с людьми, с которыми мне не следовало связываться, и способствовал всему остальному, что произошло. Вот в чем суть.

— Мы все совершаем ошибки. Это была ошибка. Ты не знал, во что ввязываешься. Я знаю это. Если бы я не знала этого в глубине души, я бы не рисковала всем, чтобы найти тебя. Ты должен знать, как сильно я люблю тебя и просто хотела, чтобы ты вернулся домой в целости и сохранности.

— Я знаю, и не хочу, чтобы ты обо мне беспокоилась, — снова говорю я.

— То, что ты мне это скажешь, меня не остановит. Ты молчал о Роберте почти год, но я знала, что что-то не так, поэтому я волновалась. Каждый раз, когда я видела, как выглядело твое лицо, когда упоминалось его имя, я волновалась, потому что у тебя был такой же взгляд, когда папа нас разочаровывал.

Я всегда чувствовал себя преданным отцом. Вот почему у меня был тот взгляд, о котором она говорит.

Мои родители любили друг друга, но никогда не могли быть вместе.

Персефона, жена моего отца, не колеблясь превращала нашу жизнь в ад.

Когда она узнала о нас, она пригрозила отобрать у моего отца все, если он не отрежет нас. Поскольку он был практически лидером Синдиката, это означало все, за что он когда-либо выступал. Персефона также угрожала уничтожить моего деда и нашу семью. Хотя папа не полностью слушал ее, когда отрезал нас, в моих глазах, если он действительно любил нас, я думал, что он должен был быть готов пожертвовать всем и защитить нас от всего, что она нам подкидывала. Мы все так любили его, и его смерть была тяжела для всех нас.

Моя мать была за рулем, когда услышала о его смерти. Шок ударил ее так сильно, что она разбила машину. Вот так она потеряла способность ходить.

— Я не хочу, чтобы месть поглотила тебя. Еще до того, как ты рассказал мне правду о Роберте, я знала, что означает этот взгляд, — добавляет она. — Я знала, что Роберт, должно быть, сделал с тобой что-то ужасное. Что-то, что ранило тебя так же, как это сделал папа, когда он практически отрекся от нас.

Хотя мне и больно признавать, что я позволил Роберту ранить меня так глубоко, она не ошибается, и боль предательства была похожей.

— Оливия, я хочу, чтобы он заплатил за то, что сделал. Все просто. Вот чего я хочу. Ты должна осознать кое-что, я не могу успокоиться, потому что он где-то там живой. Он пытался уничтожить нас, и в моих глазах он всегда будет угрозой, которую мне нужно устранить, прежде чем он придет за нами снова. — Я объясняю как можно лучше. Я знаю, что она понимает, что я пытаюсь сказать, но это не поможет ей волноваться меньше.

— Ты можешь пообещать мне, что будешь осторожен? — умоляет она.

Такое обещание ощущается так же, как если бы я сказал ей, что не умру. Но сейчас мне нужно, чтобы моя сестра поверила во что угодно, что поможет ей успокоиться, даже если это ложь.

— Хорошо. Я обещаю быть осторожным. Но, Лив, — я называю ее только ласковым именем, которое дал ей, когда она была маленькой, потому что хочу, чтобы она видела, насколько я серьезен. — Тебе больше не нужно обо мне беспокоиться. Теперь у тебя есть семья, о которой нужно думать. Я буду осторожным, но просто помни, что твоя семья сейчас должна быть на первом месте. Ты меня слышишь?

Она кивает. — Я тебя слышу.

— Хорошо. Теперь иди домой и отдохни.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, — говорю я, желая ей спокойной ночи по-русски.

— Спокойной ночи.

После еще одного объятия она уходит. Как только она проходит через дверь, напряжение, которое я чувствовал ранее, возвращается, и зверь внутри просыпается, вспоминая все, что мне нужно сделать.

Глава 12

12

Эрик

Чувствуя себя расстроенным, я иду в комнату, которую я подготовил, когда начал свои поиски. Это самая дальняя комната в квартире, и никому, кроме меня, туда не разрешено заходить. Единственное время, когда мне приходится об этом беспокоиться, это когда ко мне приходят женщины, но я никогда не позволяю им оставаться дольше, чем на ночь.

Очевидно, что женщина, которая сейчас живет со мной, будет проблемой, даже несмотря на урок, который я надеюсь преподал ей ранее. У меня такое чувство, что она снова собирается мне перечить. Такова природа ее любознательной и взрывной личности.

Несмотря на это, я надеюсь, что эта проблема разрешится до того, как у нее появятся новые идеи о том, чтобы отправиться в неизвестность и попытаться узнать, кто я на самом деле.

Она бы получила хорошую идею из этой комнаты.

Я захожу сюда только тогда, когда мне есть что добавить. Так что вчера вечером я зашел сюда, чтобы добавить копию записи, которую я скачал из файлов, которые прислал Доминик.