Он проводит руками по моим волосам, высвобождая их из хвоста, который я собрала сзади. Мои волосы падают на плечи, и он обхватывает мой затылок, побуждая меня сосать его сильнее и быстрее.

Мы остаемся в таком идеальном ритме: я наслаждаюсь его членом, а он направляет меня, чтобы доставить ему удовольствие, но когда он наклоняется вперед и гладит мои соски, возбуждение снова охватывает меня.

Между моих бедер скапливается влага, и пока я продолжаю сосать его, мои соски болезненно напрягаются, когда он сжимает их большими пальцами.

Он начинает трахать мое лицо, и когда его член пульсирует у меня во рту, и я чувствую вкус его спермы, я понимаю, что он близок к кульминации.

Он вытаскивает свой член из моего рта и тянет меня встать, чтобы перевернуть меня и наклонить через стол. Прежде чем я успеваю сделать еще один вдох, он врезается в меня, и быстрый огонь, который обжигает меня начисто, оставляет меня в его абсолютной оргазмической милости.

Он вонзается в меня, захватывая мое тело всеми возможными способами, и когда я принимаю его неустанные толчки, мой разум тоже открывается ему, снова впуская его.

Он хватает меня за бедра и трахает так сильно, что я вижу звезды. Он слишком груб, и я знаю, что мне будет больно, но мое тело предается переизбытку удовольствия, как будто это первый раз, когда меня коснулись. Я не могу контролировать бессмысленные стоны, которые вырываются из моего рта, так же как не могу остановить примитивную потребность позволить ему владеть мной.

Мы бурно кончаем вместе, и когда его сперма взрывается внутри меня, он рычит, крепче сжимая мои бедра.

Мы оба тяжело дышим, и когда сексуальный туман рассеивается из моего разума, реальность снова просачивается. У меня то же дикое, сумасшедшее чувство, с которым я проснулась, но на этот раз он здесь, и у меня есть чувство, что сегодняшняя ночь будет хуже прошлой.

Хуже всего было то, что мы оба, казалось, сошли с ума.

Он выходит из меня, и я чувствую себя настолько истощенной, что у меня подгибаются колени.

Я поворачиваюсь к нему, и он стягивает с себя покрытую потом рубашку, демонстрируя свое мускулистое, татуированное тело под ней.

Он подхватывает меня на руки, и я обнимаю его за шею.

Мы ничего не говорим.

Мы просто переходим к новому поцелую, пока он несет меня к своей кровати.

Глава 18

18

Эрик

Никогда я не должен был чувствовать себя так.

Черт возьми…

Я знал, что, переступая черту, которую мне ни в коем случае нельзя переступать, я облажаюсь.

Быть с ней — это как прикоснуться к открытому лесному пожару, и я обжегся, потому что теперь чувствую, что я чертовски зависим от нее и не знаю, как остановиться.

Она уснула несколько часов назад и оставила меня вот так. В этом странном созерцательном состоянии, где я не знаю, прихожу я или ухожу.

Я сидел у окна, смотрел, как она спит, и чувствовал, как ускользаю.

Женщин для меня пруд пруди, но я имел в виду то, что сказал вчера вечером, когда сказал ей, что она меня заинтриговала. Она заинтриговала, и теперь я все больше задаюсь вопросом о ней. Больше о ее истории и о том, что с ней случилось. Я знаю, что это нечто большее, чем недавнее дерьмо с Робертом. Каждый раз, когда я с ней, я это вижу.

Это было ясно с того момента, как мы встретились. Я был просто в деловом режиме, и все, чего я хотел, это убить Роберта. Теперь, когда я не просто попробовал ее, я хочу заглянуть глубже под слои этой толстой кожи, которую она всем показывает, и увидеть ее шрамы.

Эмоциональные шрамы прошлого, которые меняют тебя и никогда не заживают так, как физические. Они всегда там. Всегда там в разуме, лишая энергии тело.

Даже сейчас, глядя на нее, спящую в моей постели, я могу сказать, что ее жизнь давно изменилась, и она прожила совсем другую жизнь, чем ее сестра.

Люди, которые являются бойцами, становятся такими, потому что им приходится. Их подталкивают, и довольно часто это происходит потому, что их бросают прямо в самый глубокий конец океана, и им приходится плыть или умереть.

Вот что я вижу, когда смотрю на Саммер, и почему я все время спрашиваю, что ее погнало в Club Montage. Самое дерьмовое в этом то, что она бы все еще была там, если бы не случилось то, что было с Робертом. Очевидно, что ей там не место. Я мог назвать ее тусовщицей, которая непременно отправится в Монако и будет под руку с каким-нибудь богатым ублюдком, чтобы радовать глаз, но нет, черт возьми, она бы даже близко не подошла к секс-клубу. Если только она не шла с парнем, с которым у нее были отношения.