Я не хочу чувствовать себя так с таким мужчиной, как он. С мужчиной, который будет временным в моей жизни, как и все мужчины.

До того, как Тед разрушил мою жизнь, я всегда думала об актерстве. Когда он разрушил мою жизнь, отношения были последним, о чем я думала. Я бросила школу и выпала из жизни. Это я в двух словах. Мужчины, с которыми я была с тех пор, хотели от меня только секса, и я ничего ни от кого не хотела.

В восемь Лисса зовет меня на ужин, и в это же время приходит Эрик. Идеальное время.

Я знаю свою судьбу на ночь в тот момент, когда он входит и смотрит на меня. Взгляд, который он мне бросает, источает сексуальную привлекательность, и нет никаких сомнений, что я снова буду его игрушкой для траха сегодня вечером.

Лисса приготовила еще один грандиозный пир, достойный праздничного застолья. Я надеюсь, что мы сможем съесть его сегодня вечером.

Когда я подхожу к концу стола, Эрик останавливает меня и приглашает сесть туда, где я сидела вчера вечером.

— Это твое место, — говорит он с легкой улыбкой.

Я не отвечаю, и это заставляет его улыбаться еще больше. Я сижу, и моя задница адски болит, хотя сиденье стула мягкое. Весь день я сидела на подушках или свернулась калачиком на диване, поэтому я не чувствовала боли так сильно.

Теперь чувствую, и он замечает.

Когда Лисса заходит на кухню, он наклоняется к моему уху, и его горячее дыхание щекочет мою кожу.

— Не волнуйся, я позже поцелую твои синяки получше, — бормочет он, проводя пальцем по моей челюсти.

Я отстраняюсь. — Тебе не обязательно это делать. На самом деле, не надо.

Он отходит на дюйм и упирается правым локтем в край стола. Он продолжает смотреть на меня, а я смотрю на него в ответ.

Лисса замечает напряжение между нами, когда достает вино. Она смотрит на Эрика и говорит ему что-то по-русски, отчего он отворачивается от меня.

Он смеется и оглядывается на меня, но продолжает разговор на их языке, который мне незнаком.

Я понимаю, что они говорят обо мне, только когда Эрик произносит слово кукла. Лисса выглядит так, будто она либо предостерегает его, либо отчитывает.

Сомневаюсь, что это последний вариант, потому что он ее начальник.

Эрик делает вид, что прикладывает руку к сердцу. Этот жест и его обаяние вызывают у нее легкую улыбку, но меня это бесит.

— Теперь ты можешь идти, Лисса, — говорит он.

Сейчас уже странно слышать этот внезапный возврат к английскому.

— Спасибо. Увидимся завтра, — Лисса одаривает меня своей обычной добродушной улыбкой, и я отвечаю ей тем же.

— Увидимся завтра, — говорю я ей.

Когда она уходит, я стараюсь не обращать на Эрика внимания, а он с таким же рвением наблюдает за мной, пока мы едим.

— Я слышал, что ты недавно разговаривала со своим отцом, — говорит он.

Я рискнула посмотреть на него. — Да.

— Как все прошло?

Ужасно. Я хочу сказать, что это было ужасно и тяжело, но не говорю. Чем меньше я говорю о чем-либо, тем лучше.

— Было трудно, но я справилась.

Наступает минута тишины, и я возвращаюсь к еде на своей тарелке. Я знаю, что он готовится нанести удар. Что я не могу выносить в нем, так это его непредсказуемость.

Я снова смотрю на него, когда он продолжает наблюдать за мной.

— Что теперь?

Прежде чем ответить, он заканчивает жевать кусок курицы.

— Я все еще пытаюсь тебя понять. Нечасто мне попадаются люди, в которых я не могу разобраться.

— Может, тебе не стоит беспокоиться. Я уверена, что у такого мужчины, как ты, есть дела поважнее, чем беспокоиться о том, чтобы понять одну женщину.

Уголок его губ приподнимается в хищной улыбке. — Зависит от женщины, куколка. Мужчины вроде меня всю жизнь одержимы женщиной, которая их заинтриговала.

— Во мне нет ничего интригующего, — качаю я головой.

— О, Саммер Ривз, лгать себе никогда не бывает хорошо. Не стоит этого делать, детка. Не тогда, когда вокруг тебя куча всего, что может меня заинтриговать. Я все еще гадаю, что привело тебя в клуб Montage.

Опять это. По крайней мере, мне удалось доесть половину того, что было на моей тарелке, прежде чем началось обсуждение моей прошлой жизни, от которого у меня выворачивало желудок.

— Ты собираешься приказать мне избавиться от страданий? — добавляет он.