Он провел рукой по обнаженной коже моего предплечья. Его язык высунулся наружу, розовый и горячий, и у меня потекли слюнки, отчаянно нуждаясь в более продолжительном вкусе.

Ветерок принес запах Дюка до моих ноздрей и заставил меня глубоко вдохнуть. Я хотела, чтобы этот запах был на моих простынях.

Поэтому я отключила свой мозг, отбросила нервы в сторону, сжала в кулаке подол футболки Дюка.

И затащила его внутрь.

Глава 8

Дюк

В тот момент, когда Люси потянула меня через порог, мои губы оказались на ее губах. Мои руки блуждали по ее телу, пока она прижималась ко мне, целуя меня с таким же пылом и необузданной похотью, какие текли по моим венам.

Господи, эта женщина умела целоваться. Ее язычок сделал маленький круг, от которого вся кровь прилила прямо к моему члену.

Я пинком захлопнул дверь и оторвался от ее губ ровно на столько, чтобы стянуть через голову футболку и швырнуть ее на пол.

— Иди сюда, — приказал я.

Она подпрыгнула.

Подложив одну руку под ее попку, а другой обхватив за спину, я прижимал ее к себе так же яростно, как она прижимала меня, ее губы искали мои, а пальцы зарылись в мои волосы.

Люси застонала, наклоняя голову так, чтобы я мог впиться в ее рот. Я покусывал, посасывал и облизывал, притягивая ее центр, когда ее ноги обхватили мою талию. Ее соски набухли под лифчиком, умоляя о моем горячем рте.

Жар от ее сердцевины распространился через ее шорты на мои джинсы, и я был в нескольких секундах от того, чтобы сорвать их с ее ног. Если я не затащу ее в постель, то трахну ее на диване. А я бы хотел приберечь это на потом.

Я снова оторвал свои губы от ее и сморгнул дымку, застилавшую мне зрение, направляясь к лестнице.

Люси припала ртом к моей шее, нащупывая пульсирующую венку, чтобы пососать ее.

— Черт, — простонал я, ускоряя шаг. Мой член пульсировал под джинсами, а сердце бешено колотилось о грудину. — Куда? — спросил я на верхней ступеньке.

— Налево.

Я вышел на лестничную площадку и направился прямо к двери спальни. Внутри было светло, солнечный свет струился из окна на плюшевую белую кровать.

Люси раскинула ноги, опустив босые пальцы на ковер, и ее руки ухватились за пуговицу на моих джинсах.

— Торопишься? — поддразнил я, заводя руку за шею, чтобы стянуть футболку через голову, прежде чем скинуть ботинки.

— Снимайте джинсы, Шериф.

Господи, как было сексуально, когда женщина мной командовала.

Я отбросил ее руки в сторону, но вместо того, чтобы снять свои собственные джинсы, я опустился на колени и расстегнул пуговицу на ее шортах, стягивая джинсовую ткань и самые яркие трусики, которые я когда-либо видел, с ее тела.

Ее кожа была похожа на сладкие сливки, гладкая и шелковистая. От вида ее блестящих складочек у меня закружилась голова, а ее запах… Черт возьми, она хорошо пахла. Как вишня, сладкая и насыщенная, с легким привкусом теплой ванили.

Разумнее всего было бы замедлиться. Насладиться ею. Я уже давно не был с женщиной, но мое тело не слушалось никаких мысленных команд. Хотеть. Нуждаться. Взять. Слова пульсировали в моих венах с каждым ударом сердца. Но позже мы сделаем это помедленнее. У меня не было никаких сомнений в том, что я заполучу ее однажды и буду нуждаться в ней снова, снова и снова.

Люси вызывала привыкание.

Ее ногти царапали мне кожу головы, когда она проводила руками по моим волосам, дергая и дразня их у висков.

Я схватил ее за бедра и рывком притянул к себе, вызвав легкий вскрик. Затем я припал ртом к этой прекрасной обнаженной киске, проводя языком по ее щелочке и клитору.

— Дюк. — У нее перехватило дыхание.

Ее вкус взорвался у меня на языке, вишнево-сладкий. Однажды я смогу насладился ею, позволяя ей вцепиться в мои волосы, пока пожираю ее, но не сегодня.

Я поцеловал ее в пупок, прокладывая себе путь вверх по животу и ребрам к центру грудей. Поклоняясь. Наслаждаясь. Поднявшись на ноги, я расстегнул застежку ее лифчика и стянул его с ее рук.

Она стояла там с закрытыми глазами, ожидая моего следующего шага.

— Ты… захватываешь дух, — прошептал я, мои пальцы скользнули вниз по ее ключице к розовому соску.

Ее ресницы затрепетали, и выражение ее глаз чуть не поставило меня на колени. Оно было уязвимым. Чистым и открытым. Никакого притворства. Не нужно тешить самолюбие или симулировать реакцию.