Дюк глубоко вздохнул.

— Она впадает в отчаяние, Хакс. Она хочет выбраться из этого дома и думает, что, если ее будут доставлять в участок достаточное количество раз, я смогу это сделать. Но я мало что могу сделать. Только так я могу дать ей передышку. Если она зайдет слишком далеко, у меня не останется другого выбора, кроме как обратиться к окружному прокурору, и тогда она попадет в колонию для несовершеннолетних. Позвони своей дочери. Будь таким отцом, какой ей, черт возьми, нужен. И забери ее из этого проклятого дома.

Я переводила взгляд с одного мужчины на другого. Что за дом? Что происходит?

— Никто не собирается отдавать ее мне, — процедил Хакс сквозь стиснутые зубы. — Я пытался. Годами. Помнишь?

— Да, помню. И я помню, как ты сдался.

— В этот раз мне не победить, — в словах Хакса звучала безнадежность. — Что бы я ни делал, этого будет недостаточно.

Прежде чем Дюк успел заговорить, Хакс повернулся и исчез в коридоре, которого я не заметила.

— Черт возьми, — пробормотал Дюк, прежде чем взять меня за локоть и увести прочь. Он кивнул подбородком в сторону администратора, провожая меня до двери. Только когда мы вышли на солнечный свет и звон дверного колокольчика затих за нами, он расслабился. — Черт.

— Ладно, Шериф. — Я уперла руки в бока. — Что происходит? Кто это?

— Это Риз Хаксли. Его дочь Саванна того же возраста, что и Трэвис. Она из тех детей, с которыми я не хочу, чтобы он общался.

— Потому что она швыряет камни в окна.

— Да. — Он вздохнул. — Помимо всего прочего.

— А что еще? Чем она занимается?

— Тут скорее надо задать вопрос, чем она не занимается? Она тусуется с парнями постарше, которые покупают ей пиво. Она ездит по городу на байке, хотя на улицах это запрещено. Готов поспорить на годовую зарплату, что это она дала Трэвису вейп. Красит деревья из баллончика. Гуляет после комендантского часа. Когда у меня возникают проблемы с компанией подростков, она оказывается в самой гуще событий. И все это для того, чтобы привлечь внимание Риза.

— Зачем?

— Это долгая история. Но если вкратце, то ее мать никчемная, а отчим — гнилой кусок дерьма.

Так вот из какого дома она хотела выбраться. Из ее собственного.

— Пойдем. — Дюк схватил меня за руку и повел за угол галереи, чтобы нас не увидела администратор в приемной. — Эйприл — мать Саванны. Они с Хаксом выросли в этих краях, и, судя по тому, что мне рассказывали люди, они были еще детьми, когда познакомились. Поженились сразу после окончания школы. Оба работали на низкооплачиваемых работах. Хакс попал в неприятности, играя в азартные игры, пытаясь подзаработать. Смошенничал и был пойман. Парень, которого он обманул, пришел за ним, и они подрались. Хакс избил его до полусмерти. Вогнал другого парня в кому. Судье Хакс не понравился, он сказал, что это было за пределами самообороны, и отправил его в тюрьму на два года.

Я моргнула.

— Ого. — Мужчина внутри выглядел устрашающе, но я бы не подумала, что он бывший заключенный.

— Эйприл даже не сказала ему, что родила от него ребенка. Он вернулся домой по УДО и ничего от нее не слышал, кроме документов о разводе, которые она вручила ему, пока он сидел в тюрьме. Я не знаю, почему он не слышал об этом, но, думаю, он мало с кем общался, пока был в тюрьме. Он вернулся домой и узнал, что стал отцом.

Я взглянула на окно галереи, на прекрасного бизона за стеклом, и мое сердце сжалось от жалости к Ризу Хаксли. И к его дочери тоже, хотя она и разгромила мой дом.

Это был крик о помощи.

— И она бросила камень в мое окно, потому что…

— Потому что мой грузовик был припаркован перед домом. Она знала, что мне потребуется всего пять секунд, чтобы понять, что это была она. Когда я подъехал к ее дому прошлой ночью, она сидела на мотоцикле и просто ждала, когда я заеду за ней. Потому что, черт возьми, тюрьма лучше, чем дом.

— А что не так с ее домом?

— Эйприл… ну, она стерва. — Он провел рукой по волосам. — Нельзя верить ни единому ее слову. Если она может надавить на тебя, чтобы чего-то добиться, она не задумается дважды. А после Хакса она вышла замуж за юриста из города. Хотела денег и престижа. Этот парень — чудовище. Избивает Эйприл до полусмерти за закрытыми дверями, и они оба получают от этого удовольствие. Саванна в ловушке.

— А Саванну он тоже бьет?

— Не знаю. Даже если и да, она в этом не признается. Я спрашивал ее об этом раз сто. Черт, я даже заставил Трэвиса спросить ее, надеясь, что она доверится ему, но она просто молчит.

У меня внутри все сжалось, потому что мы оба знали ответ.

— Хакс не может добиться опеки?

— Он пытался. Когда он вернулся из тюрьмы, он пытался. Муж Эйприл, может, и мразь, но он чертовски хороший юрист. А Хакс — бывший заключенный. Он даже не может видеться с Саванной.

— Это кажется неправильным.

— Так и есть. — Дюк покачал головой. — Она сбегает из дома и появляется на пороге Хакса. Эйприл звонит в участок, и у меня нет другого выбора, кроме как отвезти Саванну домой. Она кричит и плачет всю дорогу.

— О, боже мой.

— Хакс наконец-то сдался, и это меня чертовски бесит. Но я понимаю. Тебя достаточно били, поэтому твое сердце разбито, и ты возвел стены вокруг себя. Саванна не единственная, кто кричит и плачет, когда мне приходится ее забирать.